— Чем тебя купили-то? — с грустной улыбочкой поинтересовался я.
— Поступлением на первый курс без экзаменов и последующее обучение без оплаты! — радостно призналась Арина.
— Серьезно, за такое предложение единственного отца продавать в рабство имело смысл, — согласился я. — Но ты понимаешь, что это может быть очень нескоро, возможно через много лет?
— Я согласна ждать хоть целую вечность! — воодушевленно пропела дочь.
— А если склонности к магии у тебя не будет, что тогда делать?
— Папа! Не начинай опять! — сердито крикнула девочка, сверкая глазенками.
— Ладно, шучу, — тут же сдал назад я, и пропел свою любимую мантру: — Все у нас получится.
— Я знаю! — согласилась со мной дочь, и продолжила хозяйственные хлопоты.
Через пять минут мы сидели в креслах и молча пили чай. На лице у Арины застыло мечтательное выражение, и я впервые за последний год видел задумавшуюся дочь не насупленной и озабоченной из-за свалившейся на ее голову взрослой жизни, а тихонько-восторженной как в детстве перед Новым Годом, в ожидании Деда Мороза. От этого на душе было легко, и грядущие хлопоты не казались такими уж ужасными.
Потом я посмотрел на Москву, снующую за окном. Что-то (наверно та часть тела, которая сейчас спокойно покоилась в кресле-качалке) подсказывало, что с этого момента таких спокойных минут в моей жизни с каждым новым днем будет все меньше и меньше. От судьбы, как и от пули снайпера, далеко не убежишь — есть только шанс больше устать перед логическим концом такого бегства.
«Спокойная жизнь закончилась», — пришла в голову, как впоследствии я неоднократно успел убедиться, пророческая мысль.
Работа 2. Рекламно-предварительная
А, как известно — мы народ горячий!
И потому всегда везде косячим…
(песня из м.ф. «Бременские музыканты», в переводе на гоблинский)На самом деле все началось, конечно же, гораздо раньше. Года два-три назад господа-бюрократы издали, наконец-то, очень удобный указ, который еще более примирил меня с современными делопроизводственными реалиями. Теперь отчеты о проделанной работе джисталкеры могут сами не сдавать. Информация, снятая с записывающих устройств внутри трикетов, после корректировки самим джисталкером (на тайну личной жизни, слава небу, никто пока не претендует), передавалась своему юристу, и уже он имел полное право идти в джисталкерский комитет для сдачи отчетности. Надо ли говорить, что я тут же спихнул эту почетную обязанность на Александра и Дмитрия? Впрочем, ребята не сильно возражали, тем более что вскоре очереди, ранее состоящие их хмурых джисталкеров, периодически начинающих буянить и уважающих только бодигардов с винтокрылами, сменились приветливыми колоннами бухгалтеров и юристов в черно-белых одеяниях. Телохранителей с винтокрылами, которые ранее несли службу у дверей практически каждого кабинета, массово сократили, сэкономив огромное количество денег, которые высокопоставленные бюрократы тут же использовали на неизвестные мне (да и вообще никому лишнему) нужды. В результате этого я сделал интересное жизненное наблюдение:
Не только благие цели оправдывают любые средства, но и благие средства порой оправдывают любые цели.
Конечно же, ничего совсем уж идеального в жизни не бывает. Вот и то, что мне теперь не приходится самому тратить по пять часов после каждого прыжка на ненавидимое всеми фибрами души занятие, имеет и свою неприятную сторону. Неприятности от этого без сомнения, в общем, положительного момента в мою жизнь привносит человеческий фактор, а конкретно мой друг и бывший одноклассник Александр — по совместительству директор обслуживающей мою работу конторы.
Хотя, конечно же, произошедшая метаморфоза в отделе приема отчетностей джисталкерского комитета вполне понятна.