Лестница привела Даниля в просторный квадратный зал со стороной метров в тридцать. Потолок его состоял из плотно подогнанных световых панелей, а пол покрывало легко пружинящее напыление из антибактериальной резины серого цвета. Вдоль стен расположились высокие стеллажи от пола до потолка, заставленные пластиковыми ящиками и различным оборудованием, упакованным в герметичные пакеты. Среди прочего виднелось аккуратно закрепленное на подставках оружие со сменными частями к нему и ящики с боеприпасами.
В центре помещения расположились впритирку друг к другу несколько переносных и один стационарный Творец, который почти подпирал своей махиной потолок. В его открытом отделении для готовых изделий стоял выдвижной лоток, наполненный свежеизготовленными датчиками, которые они с Андреем хотели рано или поздно разместить на потолке Долины. Поздно, это примерно через пару недель после завтрашнего собрания, на котором Андрей должен презентовать проект по изучению купола, который наверняка одобрят без проблем и кое-что еще, над принятием чего придется изрядно потрудиться как на собрании, так и после него. Сегодня они как раз хотели обсудить последние поправки к его речи. Посидели, блядь, ничего не скажешь.
Вылетаю. Молчанка до моего доклада, следи по приборам, будь готов к «Б».
Понял.
Даниль только это и успел ответить на отрывистое распоряжение Андрея до того, как тот оборвал канал связи, и, не мигая, уставился на свой интерфейс, который так и не свернул с тех пор, как вошел в здание. Расширил окно с картой местности и удовлетворенно кивнул, увидев, как обозначавшая его напарника небольшая желтая точка на большой скорости устремилась навстречу двум красным, которые пока еще находились на середине пути через Ледник. Даниль искренне надеялся, что холод все сделает за них, что в этот раз не придется марать руки, но, когда вообще надежда гарантировала результат?
Свернув изображение, он обогнул Творцов и плюхнулся в одно из двух мягких кресел с высокими подлокотниками, перед которыми из пола торчал невысокий шестигранный черный обелиск с матовой поверхностью. Он находился здесь исключительно из эстетических соображений, а если говорить проще, то Даниль решил придать их логову вид какого-нибудь супергеройского убежища. По сути дела, управляющий интерфейс любой сложности и функционала мог поместиться в корпус в тридцать раз меньше спичечного коробка, как в тот же наручный браслет, который имелся у каждого жителя Поселка. Голографический же экран можно было либо привязать к движению интерфейса, либо просто «подвесить» в воздухе на фиксированной позиции. Поначалу, когда они еще привыкали к местным технологиям, то тут, то там в Поселке периодически обнаруживались забытые хозяевами развернутые окна, с содержимым различной степени конфиденциальности.
Даниль провел указательным пальцем правой руки по верхней грани обелиска, активируя его. Перед ним тут же развернулась укрупненная версия голографического экрана, рассевшись перед которой на удобном кресле гораздо проще наблюдать за происходящим в Долине, чем на ходу. Он мог вызвать инструментарий Центра и из дома, но никогда не поступал так из соображений секретности и безопасности, да и случая не подвернулось для такого риска. Даниль вытянул ноги и, откинувшись назад, уставился на карту.
Теперь следовало набраться терпения и быть внимательным, ведь если что-то пойдет не так, в дело должен будет вступить он, выполняя пресловутый план «Б». До такого еще не доходило ни разу, и он надеялся, что не дойдет никогда, как бы эгоистично по отношению к Андрею это не звучало. За все прошедшие годы тот даже не заикнулся о том, что к границе в следующий раз может отправиться Даниль. Гонял до седьмого пота на тренировках по рукопашному бою, заставлял часами неподвижно лежать в засаде, вслепую собирать и разбирать оружие и еще много, бесконечно много всего другого. И эти постоянные его монологи о том, что будет, если с Андреем что-то случится. Даниль терпеть их не мог, и всякий раз пытался съехать с темы, но Андрей снова и снова затрагивал ее, в самые неудобные моменты, будто специально подбирая их.
Сейчас Даниль все смотрел на точки на карте, и прямо-таки задницей чувствовал, что сегодня разговор повторится. Они оба расслабились, позволили себе на какое-то время поверить, что все кончилось, просто ради иллюзии свободы. Он видел это в глазах Андрея, что бы тот не говорил. При всей важности их дела для Поселка, оба они ощущали его груз, который все копился и копился, из года в год. И это стоит обсудить, обязательно. Но потом, а сейчас наступало время заняться рутиной, без которой все грозило покатиться под гору в любой момент. Рутиной, которая спасала от мыслей о том, что они творят. От мыслей, которые одновременно и выжигали Даниля изнутри, и отталкивали от края безумия, давая понять, что он еще человек, что ему еще страшно и больно видеть смерть другого существа, чем бы она ни оправдывалась.
Подавшись всем телом к голограмме, Даниль пальцем очертил на карте новую границу, уже внутри Долины. Она охватывала всю ее западную оконечность и правильным полукругом вдавалась вглубь осколка на пятнадцать километров, верхним краем упираясь в купол с искусственным солнцем. Для этой новой территории он задал за основу все параметры от оставшейся части Долины, и быстро начал вносить в них правки.
Для начала он включил полное подавление сигналов, как извне, так и изнутри, кроме сигналов датчиков, Андрея и своих собственных. Если кто-то в Поселке надумает запустить дрон на расстояние ближе пятисот метров к зоне вторжения, то потеряет с ним связь сразу, как только он приблизится к этой невидимой черте, а с видеосигналом начнутся проблемы еще раньше, примерно за километр. После этого Даниль полностью остановил циркуляцию воздуха между основной частью Долины и зоной вторжения. Помедлив секунду, внес запрет на перемещение микрочастиц тоже. Визитеры могли принести вирус, который распространяется воздушно-капельным путем. В общем-то, несколько раз уже приносили, и каждый раз штамм оказывался настолько опасным, что мог уничтожить все живое в Поселке за считанные часы. При этом сами они и близко не выглядели смертельно больными, так что не следовало никогда оставлять возможность заражения без должного внимания.
Закончив с этим, Даниль постепенно начал наращивать температуру воздуха в зоне вторжения, догнав ее до тридцати шести по Цельсию. Защитный костюм Андрея скорректирует внутреннюю температуру, и он даже не заметит манипуляций Даниля с погодой, а жара это хорошо, она делает людей вялыми и невнимательными, особенно после сильного холода. Они снимут костюмы. Все рано или поздно снимали, как только их приборы показывали пригодность Долины для жизни, а они обязательно показывали.
Долина всегда оказывалась невероятным образом пригодна для жизни любого гуманоидного существа, попадавшего в нее, моментально перестраиваясь под его потребности, оберегая и лелея, как заботливая мать. Когда они начали изучать логи Центра после того, как заселили Поселок и разобрались в местных технологиях, оказалось, что воздух в Долине первоначально вообще не был пригоден для дыхания. Она просто моментально провела анализ и сначала создала нужный объем пригодного воздуха в точке их проникновения, а потом и вовсе полностью изменила его состав на всей своей территории. То же самое произошло с водой, травой, вообще со всем, что могло причинить людям вред.