Я тихо присвистнула, покачав головой. Потом глотнула еще вина.
Ты нашла какую-то грязь, понял Оливер.
О да. Скажем просто, что тут словечки типа «золотоискатель», «охотник за деньгами» и «брачный контракт». И, похоже, все они напрямую соответствуют мнению родителей Виктории о ее муже. Они явно недолюбливали Крейга Уинслоу.
Любопытно. Прямо «Династия».
Я не смотрела этот сериал, но поняла, что он имеет в виду.
Что ж, похоже, у нее были деньги и законные способы их защитить.
Оливер кивнул.
Так что ее пролетарий-муженек мог убить ее, чтобы прикарманить деньжата.
Я кивнула в ответ.
Вот только я подслушала, как ее сын говорил, что он не в городе. И мы на самом деле не знаем, была ли она убита. Я только знаю, что дело достаточно подозрительное, чтобы полиция там задержалась.
Все это дурно пахнет, уверенно сказал Оливер. Если она убита, Крейг Уинслоу идеальный подозреваемый.
Это даже слишком очевидно. Он должен был понимать, что не выпутается в случае убийства.
Должен признать, это так интригует, заявил Оливер, но потом бросил на меня строгий взгляд, сдвинув идеально ухоженные брови. Но обещай мне, что ты предоставишь это дело полиции. Я правда волнуюсь за тебя.
Я улыбнулась и кивнула.
Ладно, обещаю.
Я слишком быстро замотала головой вверх-вниз, чтобы это выглядело убедительно.
Так что да, мы оба знали, что я вру.
Оливер закатил глаза.
Хорошо, что ты унаследовала паб, детка, потому что твои актерские таланты оставляют желать лучшего.
Как грубо. Я послала ему воздушный поцелуй и отключилась.
На следующее утро, когда я, как обычно, пила чай с тостом, мой покой был нарушен громким звонком в дверь. Я подпрыгнула. Никак не могу привыкнуть к шуму, который производят дверной колокольчик и маленький молоточек, проводок от которого тянется от входной двери к кухонной. В этом есть что-то викторианское. В дверь снова зазвонили.
Я собралась с силами и побежала вниз по лестнице в вестибюль, охваченная надеждой, что мне привезли Джека.
Так оно и оказалось. На пороге стояли Джанин и Эшли Харрис. На дороге был припаркован большой сверкающий новый грузовик с прицепом для лошадей. Явно не та древняя рухлядь, на которой она вчера приехала в поместье Харрингтон.
Привет, поздоровалась Джанин. В ее глазах угадывалась неловкость. Мы привезли вашу ламу.
Эшли уставилась на свои тряпичные кеды, чувствуя себя еще более смущенной, чем ее мать. Наверняка они считают, что после всего случившегося я буду не очень добра. Но дело в том, что я просто хотела, чтобы Джек вернулся домой. Я не собиралась требовать наказания, хотя мне правда хотелось узнать, почему его похитили.
Привет, искренне улыбнулась я. Я так рада, что он вернулся домой.
Прошу прощения за причиненные неудобства. Джанин выдавила улыбку, но мне показалось, что мое дружелюбие не растопило лед. И Эшли выглядела так, будто явилась на прием к дантисту, чтобы поставить пломбу.
Что ж, я ужасно рада его видеть, сказала я и сделала приглашающий жест, в надежде что они проведут меня к трейлеру.
Я дождалась только того, что Джанин и Эшли отодвинулись в сторону, чтобы дать мне возможность выйти из дома.
Ух ты, сказала я, когда мы спустились по ступенькам, ведущим к дороге. Классный грузовик, классный трейлер. У вас есть лошади?
Джанин сухо хмыкнула.
Нет. Я бы хотела завести лошадей, но не могу позволить себе содержать их. Я одолжила его у Уинслоу.
Мне кажется, это инвестиция. Но мне мало что известно о лошадях. Я узнала кое-что о ламах, только когда получила Джека в наследство. Он принадлежал моей бабушке.
О, в этих краях все знают Джека, заявила Джанин. Ваша бабушка приводила его на разные мероприятия. Он очень хороший.
Я засомневалась, стоит ли мне говорить то, что пришло мне в голову, но потом подумала, что хуже не будет. Мы уже ведем неловкую беседу, как люди, застрявшие в очереди в аэропорту.
Поэтому вы его забрали? Потому что он такая славная лама?
Или это был сарказм с ее стороны? Честно, я не понимала.
Джанин остановилась рядом с трейлером. Секунду она молчала. Я уже была готова к тому, что она не станет отвечать, но потом она кивнула.
Да, я забрала его, чтобы моя дочь продемонстрировала его на окружной ярмарке Милбрук.
Мам, сказала Эшли, впервые поднимая взгляд. Но она продолжала избегать прямого зрительного контакта со мной. Она смотрела только на мать.
Джанин шикнула на дочь.
Я украла его, чтобы Эшли могла показать его на соревновании 4-Н[2].
4-Н? Я об этом слышала. Но в Лос-Анджелесе не так много детей участвовали в этом состязании. Нашими 4-Н на самом деле были Hollister, H&M, Hot Topic (для самых продвинутых девушек Долины) и в довершение всего чуть-чуть Haagen-Dazs[3].
Что такого важного в этом 4-Н, что вам понадобилось похищать Джека?
Я никак не улавливала связь. Как и не могла понять, как они умудрились похитить ламу из загончика за пабом, хотя им это удалось. Пришло время заняться системой безопасности.
Джанин улыбнулась моей недостаточной информированности. Учитывая мои познания о 4-Н, я и правда чего-то не понимала.
На самом деле в наших краях это очень важно. Ученик, который выступает с лучшим животным, выигрывает стипендию в колледже.
Типа выставки?
Джанин кивнула.
Именно, и это очень высококонкурентное мероприятие. Эшли подает документы в разные колледжи, и победа дала бы ей больше возможностей. Она вздохнула. Она могла бы поступить в такое место, которое мне не по карману. Так что я придумала этот безумный план. Мы выращиваем коз и цыплят. Эшли всегда выступает с ними на ярмарках. Но козы и цыплята не производят впечатления на судей. Мы искали что-то, что поможет ей выделиться.
Объяснение Джанин казалось разумным. Если не брать во внимание то, что у нее нет ламы и что ей пришлось похитить мою, чтобы произвести впечатление, и что в результате у них с дочерью могут быть проблемы. Как минимум дисквалификация с состязаний. В худшем случае арест.
И поэтому я не верила, что настоящим вором была она. Джанин слишком здравомыслящая для такого безумного плана. Кроме того, она сказала, что в этих краях все знают Джека. Джанин Харрис чересчур умна для того, чтобы думать, что это сойдет ей с рук. Воровать Джека это слишком рискованно.
Я взглянула на Эшли, которая снова уставилась на асфальт и играла со шнурком своего голубого худи. Типичное поведение для тинейджера. Или двух тинейджеров.
Что ж, все это очень мне льстит. Надо было что-то сказать для поддержания разговора. Я имею в виду, должно быть, вы считали, что Джек лучший из лучших и точно выиграет. Для меня это очевидно, но приятно думать, что другие люди тоже считают его идеальным образчиком ламы на земле. Должна признать, я была польщена, ведь ничего не знаю о параметрах лам-чемпионов. Хочу, чтобы вы знали: я не собираюсь выдвигать обвинения. Джек снова дома, и это все, что меня волнует.
Секунду Джанин смотрела на меня.
Вы очень добры.
Но ее лицо говорило совершенно другое. Она что, пытается меня сглазить? Я занервничала.
И тут зазвонил телефон. Мы все полезли по карманам в поисках мобильников, хотя не знаю, зачем я тоже это сделала. На мне были брюки без карманов, а телефон, насколько я помню, остался на кухне рядом с тарелкой с недоеденным тостом.
Это оказался телефон Джанин. Она вытащила древнюю раскладушку из кармана флисовой куртки. Посмотрела на экран.
Извините. Это по работе.
Я кивнула, и она отошла в сторону, чтобы ответить, оставив меня наедине с недовольной Эшли. Она с тоской взглянула вслед матери, явно желая пойти за ней. Но осталась на месте. Начала теребить завязки худи, избегая смотреть мне в глаза.
Я посмотрела на ее мать, явно увлеченную разговором. Было заметно, что она говорит на пониженных тонах, что не очень обычно для звонка по работе. Но сейчас у меня была возможность переговорить с Эшли.