Так исподволь начинающийся грех приводит человека к скотоподобию. А скотоподобие есть образ жизни сатаны и демонов.
Финал притчи о блудном сыне вдохновляет и обнадеживает. Отец не просто вышел, он побежал навстречу одумавшемуся и покаявшемся сыну. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его (Лк. 15: 20). Дал ему перстень на палец символ власти, на ноги сапоги, символ принадлежности к богатству отца, и заколол теленка символ сытого благополучия.
Но прежде покаяния блудный сын прошел путь от дома до свиного корыта.
Нет ничего нового под луной, и человек, от рождения грешный самолюбием, проходит все стадии отпадения и возвращения к Богу. Кто-то быстро и рано. Кто-то не отдает свои грехи и исповедуясь на смертном ложе.
Эта неделя нам предлагает посмотреть со стороны на свой жизненный путь:
Где я, на каком отрезке пути? В самодовольстве фарисея сижу на седалище Моисеевом, и Устав жизни Церкви в моих руках Как представитель духовной власти подменю волю Бога своим стремлением, своим рассуждением, своим законом или в тихом мирном сердце поищу слова о том, что Закон слуга милости Божией?
Или я, прихожанин, как мытарь, заменю жизнь в Боге ролевой игрой, разделю на мир храма и мир бизнеса, где только бизнес и ничего личного? Или догадаюсь, что все, что я имею, от Бога и все мое имение и способности даны мне только для того, чтобы через меня Бог творил милость?
Чем занимался блудный сын, вернувшись к Богу, мы не знаем. Снова взял денег и ушел или вместе со старшим братом впрягся в рутину домашнего труда? Евангелие часто оставляет открытыми свои истории. Мы не знаем, стала ли святой воскресшая дочка Иаира и что было с богатым юношей, с исцеленными слепыми. Важна открытая возможность этих историй. Всегда можно вернуться к Отцу-Богу. Из любой точки возможно движение на небо. Из последней стадии рака, из развода и даже из счастливого брака и из успешной церковной карьеры.
Когда умирает наш близкий, мы плачем. А когда умирает наша душа, мы смеемся, довольны собой и похлопываем себя по чреву. И все бы хорошо, но страх смерти ледяной рукой душит человека, взяв его за горло.
Вернуться не сложно. Сложно уступить главное место в душе Богу.
Страшно, потому что, кажется, сдав свои права, мы станем беззащитны и мир нас разорвет.
А чтобы не разорвал, мы должны иметь личную власть. Духовную или, как мытарь, денежную. Страшно потерять себя в Боге. Потому что злая и глупая душа ревнует к Божеству и, укушенная сатаной, не оставляет престол сердца своего иному властителю.
Страх наш камень преткновения и расплата за безбожие.
Страх приходит ко всякой немилостивой душе, и она закрывает для себя милость Божию. Страх порабощает всякое нечистое сердце, и оно закрывает для себя видение Бога.
Эта неделя дана нам не только, чтобы мы оценили степень удаленности нашей души от Бога, но и для преодоления страха. Преодоления первородного греха, уводящего нас в страну греха к корыту чертей.
Блудный сын покаялся просто. Он признал за отцом власть, благо и милость. Он дал ему первое властное место в мире и над своей душой.
Внимание: он мгновенно обрел покой. Он шел домой спокойным и уверенным в милосердии отца. Возможно, он был искушаем бесом, что отец может не принять его, но вера в отца оказалась сильнее. И сын не ошибся. Искал милости Бога и нашел ее. Искал мира с Богом и был примирен. Искал Пасхи вечного небесного пира, и дано ему было.
Наш разворот к Богу так же прост и очевиден.
Надо отдать все свои тревоги, страх, болезнь, счастье, труд, надежду и любовь Богу. И, отдав, уяснить, что милость Бога и Его близость зависит от нашей милости к людям, совершаемой Христа ради.
Оставляем страх принимаем Любовь. Оставляем свое зло принимаем добро Божие.
И это не отвлеченные вещи. На место вырванного греха явно и приметно приходит благодать. Как перстень на руку. Как сапоги на ноги. Как телец упитанный прообраз Пасхи.
Эта неделя, как первая зарница Пасхи в ней впервые за год упоминается пасхальный пир.
«Ибо щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печется; и тому дает, и этому дарует; и дела принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдает честь и расположение хвалит.
Итак, все войдите в радость Господа нашего; и первые и вторые получите награду; богатые и бедные, ликуйте друг с другом; воздержные и нерадивые, почтите этот день; постившиеся и непостившиеся, веселитесь ныне. Трапеза обильна насыщайтесь все» (Слово огласительное на Святую Пасху).
Господи, отец бесноватого мальчика просил у Тебя веры. Дай же нашей душе, иногда люто бесящейся от самой себя, смелость расстаться с болью, страхом и отчаянием одиночества. Чтобы душа, подняв очи к небу, не испугалась увидеть лицо милующего Бога, зовущего к себе:
Приди, душа, любящая Бога. Трапеза исполнена, телец заклан, да никто тощ отыдет от пасхальной вечной Небесной трапезы в доме Отца своего.
Блудный сын покаялся и спасен?
Почему Иисусу так нравилось рассказывать про непутевых людей? И почему порядочные люди у Него в который раз осуждены?
На самом деле, Господь не осудил ни фарисея, ни старшего сына из притчи о блудном сыне. И еще не спас ни блудного сына, ни мытаря.
Вообще отношения с Богом не исчерпываются спасением. Господу нужно не спасение ради спасения, а восстановление в человеке образа Божия. Человек нужен Богу как исполнитель замысла Божия.
Притча, по видимости, проста. Вот блудный сын был плохой. А затем покаялся и стал хороший. А старший сын был хороший, но обиделся и решил уйти от Бога и брата. Кто лучше? Никто.
Отец, встретив блудного сына, велел заклать упитанного тельца и сотворить пир радости. Этот образ напоминает нам пасхальный пир вечной Пасхи.
Младший сын еще не достиг трапезы, а старший находится в раздумье войти или обидеться. Таким образом, пасхальная трапеза с упитанным тельцом пока пуста. Старший работал отцу всю жизнь и имеет полное право войти в праздничный чертог. Младший только пообещал трудиться.
Необходимость трудиться оттолкнула блудного сына от отца и дома.
Труд, оплаченный не так, как ожидалось, оттолкнул старшего сына от дома и радости отца. Услышав о щедрости отца к младшему сыну, он не входит в дом. Можно сказать, ему Рай не мил. Он, как Каин, обиженный на Бога и возненавидевший брата. Ненавидеть не хотеть видеть.
Оба они ожидали плату за Божий труд не в той форме, какой может вознаградить Бог. Старшему сыну было важно материальное вознаграждение козленок для шашлыка с друзьями. Младшему интересней показалась сладость греха.
Старший, трудясь на отца, не принимает в душу радость Господа. Работа без Бога приносит усталость, муку и уныние. Младший, решив найти себя, полностью изгоняет из души память о Боге Отце. Жизнь без Бога и теперь кажется поиском себя самого вне рамок, условностей, диктатуры нравственности и религии. И обретение себя в свободе моего скованного «я». То, о чем писал Ницше, человек, существующий в пространстве, где произошла гибель богов. Пространство, где бог человек.
Человек без Бога наполнен сам собой. Что у нас остается за вычетом Бога? Тело и связанная с ним примитивная душа. То есть наша звероподобная основа. Человек без Бога превращается в зверя, так, как в него превратился Люцифер. Был архангелом, а стал гадиной.
Человек без Бога не только резко глупеет, но и деградирует. Его личность полностью подчиняется телу, а тело возбешается. В притче сказано, что младший сын жил блудно. То есть довел свое тело до бешенства полной охваченностью бесами и стал как равный со свиньями. Без Бога человек непременно становится свиньей или еще хуже, потому что и свиньи не творят того, что творит грешный человек. Лучше сказать, такой человек обретает сатанинский чин гада.