Саша увидела большой камень, отколовшийся от Остапки, наверное, сотни лет назад, а совсем рядом с ним рыжую лисицу. Ощутила, как к голове поднялся жар. Спрыгнула с кладки и осторожно, чуть нагнувшись, протянула руки в сторону зверя. Лисица переминалась с лапы на лапу. Она сделала шаг навстречу Саше.
Женя издал крик громкий, настоящий. Крик, с которым совершенно случайно вылетела маленькая часть страха. Он смог наконец посмотреть на Сашу, и Саша тоже посмотрела на него самыми злыми глазами. Лисица постояла еще секунду и убежала. Саша отвернулась от Жени и быстро пошла вниз.
Как-то они дошли до жиденькой лесополосы, росшей вдоль трассы, как-то сели в такси, доехали до дома и поднялись в квартиру.
Вечером Саша накрыла на стол. Усадила Женю перед тарелкой. Саша забрасывала в себя мясистые помидоры, обтекающую жиром курицу, крупные куски хлеба. Женя просто смотрел в тарелку.
Старый город обветшал, скажи?
Саша продолжала жевать, посматривая на Женю.
Вот бы кто-то взялся за него и отреставрировал.
Женя начал мелко трястись.
В целом погода сегодня была хорошая, не слишком жарко. Если так пойдет, сможем хоть все лето гулять.
Женю заколотило. В его глазницах блеснули белки. Ресницы схлопнулись, и Женя сполз на пол. Саша вытерла руки полосатым полотенцем и положила его на угол стола. Вытащила из кармана домашних шорт телефон и набрала номер скорой помощи.
* * *
Другие дети не очень любили Сашу и Женю, потому что не понимали их игр. Соседские девчонки и мальчишки бросали друг в друга мячи, много бегали, обзывались, иногда притворялись взрослыми и пьяными. Саша и Женя каждое утро отправлялись в приключение. Все начиналось так: Саша выбегала во двор и заявляла, что сегодня они пираты, и тогда Женя говорил, что он будет вторым капитаном. Или же Саша сообщала, что они будут лесными эльфами, и Женя сразу лез на дерево. Весь день они сражались с врагами, которых выдумывала Саша, искали сокровища по Сашиной карте или умирали от жажды на сложном, проложенном Сашей пути по пустыне. Другие дети называли их чокнутыми, но негромко, потому что Саша могла и врезать.
Женя подчинялся Саше и никогда не знал, чего от нее ждать. Например, Саша иногда просыпалась в плохом настроении, не говорила с Женей полдня, и тогда они сидели дома. Бывало и так, что Саша подговаривала Женю сбежать в соседний двор или даже на другую улицу; Жене приходилось соглашаться, хотя он знал, что их накажут. Зато Женя мог угадывать мысли Саши, чувствовать ее чувства и болеть ее болями. Женя ощущал себя как часть Саши, ее слепок, рисунок. Он знал: так и должно быть. Саша говорила много и почти только с Женей, поэтому Жене казалось, будто он умеет видеть ее глазами, слышать ее ушами и, при желании, окажется в любом отрезке Сашиной жизни. Он подробно помнил весь Сашин первый класс, хотя из собственного первого класса мог пересказать только две истории: как получил пятерку по рисованию, хотя всем поставили четверки, и как накопил на столовскую пиццу, а потом ей же и отравился.
Саша пошла учиться в самую обычную школу. Пятилетний Женя отправился на торжественную линейку вместе с мамой и папой, чтобы посмотреть на Сашу-первоклассницу. Она должна была пройти за ручку с учительницей по всему двору, а потом забраться на плечо почти выпускнику и потрясти колокольчиком. Ее сразу сделали главной, потому что на вступительных испытаниях Саша оказалась самой умной, а еще, хоть об этом никто не говорил, самой красивой.
Когда перед линейкой Сашу вместе с ее будущими одноклассниками съело здание школы, Женя почувствовал себя половинчатым. Он прижался к маме, но она ничего не заметила, потому что поворачивала голову туда-сюда, рассматривая других мам. Из больших колонок зашумело чьим-то голосом, и все уставились на коричневую дверь, из которой вот-вот должны были выйти первоклашки и очертить прямоугольник школьного двора, плотно обставленный взрослыми и невзрослыми людьми.