Либерман сдался первым. Ха! Я всё-таки крутая девчонка.
Замечательно! Замечательно! воскликнул Либерман и искусственно засмеялся. Что он имел в виду под этой фразой, осталось загадкой. Известный трюк. Лишних вопросов задавать не буду. Влад мне всё рассказал. Интересует лишь одно, вы уже устраивались куда-нибудь? Или моя клиника это первая проба?
Я стала судорожно шевелить мозгами. Зачем ему это? Хочет узнать, способна ли я на что-нибудь без моего отца? Возможно. Я решила ничего не придумывать, а сказать как есть.
Я уже ходила на собеседование.
К кому?
Это имеет значение?
Как вам сказать, Либерман откинулся на спинку кресла, а свои длинные руки бросил на подлокотники, в сущности, нет. Скажу вам так, большего и лучшего опыта, чем здесь, вы нигде не получите. Поверьте.
Чёрт меня дёрнул ввязаться в этот разговор. Всё что от меня надо было, так это молчать и слушать. Слушать и молчать. Нет! Александру растащило. Она решила уколоть хвастливого дядьку.
Почему вы так уверены? В Москве тысячи хороших психологов.
В том-то и дело! Либерман вскочил со стула и затряс пальцем над головой. Хороших тысячи, а лучший один. Если бы вы знали, кто значится в моих клиентах. Ну да ладно, об этом потом. Я приму вас на работу, но для начала урок теории.
Евгений Зиновьевич нырнул под стол, погремел ящиками и бросил на стол книгу. На обложке я увидела до противности знакомую физиономию. Ту самую физиономию Либермана, которая красовалась на уличных билбордах.
Вот это надо прочитать, сказал в приказном тоне Либерман. Потом с вами проведёт собеседование мой заместительВалентина Сергеевна. Только после этого вы приступите к работе, Либерман улыбнулся так, что уголки его крупных губ достали аж до затылка. За ними потянулись и крылья носа. Таковы правила, Александра.
Сказать честно, мотивационная писанина про вечное счастье меня никогда не привлекала. Это не про психологию, это про деньги. И тут же мои мысли воплотились материально.
Я надеюсь, не расслабляя натянутую улыбку, продолжил Либерман, остальные мои труды вы купите и прочитаете.
Всё-таки Бог на свете есть. Мне не пришлось выкручиваться или резать правду. Только я собралась раскрыть рот, как с хрустом распахнулась дверь кабинета и в помещение ворвалась шаровая молния. Нет-нет, не прямо-таки настоящий огненный шар, а энергичная, даже слишком, стройная немолодая женщина с маленькой собачкой под мышкой. Улыбка Либермана лопнула как надувной шарик. Он так широко распахнул глаза, что его короткая причёска съехала на затылок.
Знаешь что, Женя! зашипела женщина. Я предполагала, что ты не очень честный человек, но то, что ты шулер первого ранга я не думала.
Натэлла, ты чего вытворяешь? захрипел Евгений Зиновьевич. Ты видишь у меня посетитель! Ты можешь свои сомнения высказать потом, наедине.
Перебьёшься, жулик! Пусть девочка знает к кому пришла. Не питай иллюзий, ребёнок, это Натэлла уже говорила мне, этот лилипут оберёт тебя как липку, а потом втюхает тебе вот эту свою писанину, Натэлла взяла со стола книгу Либермана, и скажет, что там все ответы на все твои вопросы. Шарлатан! Натэлла швырнула книгу в психолога.
Ты с ума сошла, заверещал Либерман. Я вызову охрану.
Вызывай, шмакодявка!
Я находилась на линии огня, то есть как раз между Либерманом и свирепой Натэллой. Мой лёгкий шок быстро сменился любопытством. Если бы ни накал страстей, я бы обязательно задала вопрос женщине, а что такого сотворил этот «великий» психолог, лучший в Москве? Но лезть в такую драку было опасно, и я лишь ухватывала обрывки фраз. Из этих обрывков было понятно, что после «квалифицированной» помощи Либермана, личная жизнь Натэллы просто рухнула, хотя приходила она совсем за обратным результатом. Либерман, в свою очередь, кричал о том, что от такой сварливой старухи уйдёт даже парализованный. Натэлла потребовала, чтобы Либерман забыл о ней и её семье, иначе она забьёт его в землю по самую шляпку.
Знаете, что было самым прикольным в этой ругачке? То, что маленькая собака, висевшая на руке Натэллы с выпученными глазами и приоткрытой пастью, с интересом наблюдала за тем, как гавкает её хозяйка и огрызается её оппонент. Я бы на месте карманного зверя, вступилась за свою хозяйку.
Словом, было весело ровно до тех пор, пока в кабинет не вошла охрана. Натэллу настойчиво попросили удалиться. С прямой гордой спиной, степенным шагом, дама вышла. Я не стала задерживаться в кабинете Либермана. Не хотела заставлять его придумывать оправдание произошедшему. Распрощалась и быстро выскользнула в коридор. В мраморном фойе делового центра, рядом с бюро пропусков, стояла Натэлла в окружении двух крепких полицейских. Один из них что-то записывал, подложив под лист чёрную папку. Я сразу поняла женщина даёт показания. Она, конечно, в грубой форме но, по сути, резала в глаза Либерману правду-матку. Свою, но правду. Теперь что же, за это ей расплачиваться? Несправедливо. Я, как девушка с внутренним бунтарским духом, перешла на сторону Натэллы. Не без стёба, конечно.
Это возмутительно, подошла я к Натэлле и заявила во весь голос. Вы правильно решили написать на него заявление. Он не лилипут, он монстр.
Натэлла молчала в ответ. Она не сразу поняла, с какими намерениями я оказалось тут. А вот высокий симпатичный лейтенант сразу вцепился в меня любопытным взглядом.
Девушка, спросил он приглушённым басом, а вы кто? Вы знаете эту женщину?
Конечно знаю, нагло врала я. Я только что была свидетелем, как этот хам набросился на свою пациентку. Если что, я готова подписать протокол.
Лейтенант переглянулся со своим товарищем и, перестав писать, с интересом спросил:
Так вы утверждаете, что гражданин, он заглянул в листок и продолжил, Либерман грубил Натэлле Львовне?
Утверждаю. Я бы на её месте ему всю морду расцарапала. Или вот, я ткнула пальцем в лупоглазую собаку, пса натравила бы.
Лейтенант ухмыльнулся, но тут же спрятал улыбку. Он раскрыл чёрную папку, убрал туда лист, на котором только что писал, и сказал вежливо женщине:
Натэлла Львовна, пойдемте на улицу.
На выходе из здания охранник в серой униформе спросил лейтенанта:
Вы куда?
В отделение, сухо ответил полицейский.
Уже на улице лейтенант остановился, по-доброму извинился перед Натэллой и просил её больше не конфликтовать с Либерманом. После чего полицейские ушли своей дорогой. Натэлла и её верный подмышечный пёс вопросительно посмотрели на меня. Я засмущалась. Не знаю почему, но мне стало стыдно, что я вмешалась и так беспардонно лгала полиции.
Как тебя зовут, дитя? с благородной улыбкой спросила Натэлла.
Саша Александра.
Студенка?
Угу!
Есть хочешь, Саша?
Нет, что вы я
А мы с Брамсом хотим, не дала договорить мне Натэлла. Я должна тебя как-то отблагодарить. Мне ничего не приходит в голову, как только накормить ребёнка. Поехали!
Это было не предложение, это был приказ. А почему бы и нет? Мне что, надо спешить? Некуда мне спешить. Поеду я с этой тётенькой, похожей на датскую королеву. А может, и не на датскую, а на голландскую. В общем, на какую-то королеву она была похожа. Я так себе решила и нечего со мной спорить. Тем более, что через минуту мы сели в тёмно-синий «Ягуар» с бежевым салоном и породистым водителем, и влились в плотный московский поток автомобилей. Ну чем не королева?
Ехали недолго. Всю дорогу Натэлла сидела задумчиво, не проронив ни слова. Скоро приехали к дверям маленького ресторанчика с усатым швейцаром у входа. Вышли, а «Ягуар» поехал дальше. Швейцар, лениво наклонив голову, поздоровался с Натэллой и недоверчиво посмотрел на меня. Как же мне хотелось показать язык этому мужику в белых перчатках, но я сдержалась.