Андрей Толоков
Шифр генома
всегда наступает время, когда самый маленький человек может отомстить тому, на чьей стороне сила.
Марио Пьюзо.
Пролог
Василий свернул с трассы на узкую, покрытую раскисшим снегом, дорогу. Скоро Новый год, а зима никак не хочет прописаться в этих краях. Ни снега толком, ни морозов ещё не было. Вроде ничего плохого в этом нет, но всё-таки в конце декабря хочется новогоднего антуража. А сейчас глазу не за что зацепиться. Вместо деревьев серые корявые палки торчат и земля вся в проплешинах грязного снега.
Куприянов увидел издалека, что Сомов в лыжной шапочке и свитере ловко упражняется с колуном. Поленья как скорлупа от орехов разлетались по сторонам. Увидев подъезжающего Куприянова, Сомов воткнул колун в огромный чугунного цвета пень. Василий заглушил двигатель, взял с заднего сиденья сумку с продуктами и вошёл во двор дома.
Ну как он? спросил Василий, протянув руку Эдику.
Странно себя ведёт, тихо ответил Сомов и оглянулся. От телевизора вообще не отходит. Все новости пересмотрел. И кудахчет всё, кудахчет. Ты уверен, что он не опасен?
Уверен, дружище. Так же как в тебе уверен, успокоил друга Василий. А что он там кудахчет?
Фиг поймёшь.
Всё-таки?
Началось, говорит. Вот и началось. Что началось? Чушь какая-то. Нет, Василий, зря ты его сюда привёз.
Куприянов похлопал Сомова по плечу и улыбнулся.
Пойду выясню у учёного, что и где началось, сказал он и пошёл в дом.
Глава первая
Ждите, Василий Иванович, сказала секретарь и продолжила сортировать утреннюю корреспонденцию.
Очень скоро появился генерал Габашидзе, начальник управления. Сегодня он был в штатском. Молча протянул руку Василию и кивком пригласил подполковника в свой кабинет.
Завтракал? спросил генерал, вешая пиджак на спинку стула.
Да.
А я нет. Жена уехала младшего навестить, а мне с утра лень даже яичницу себе приготовить. Боюсь, Василий, что это старость пришла.
Старости бояться не надо. Надо бояться глупости.
Ну ты, Василий Иванович, прямо Иммануил Кант, усмехнулся Михаил Ревазович. Иди на пенсию и садись писать книги. У тебя получится.
Я остаюсь.
У Габашидзе даже приоткрылся рот от удивления.
Ещё раз, сказал генерал. Я не понял.
Повторяю: я остаюсь. Пока остаюсь.
Василий достал из кармана диктофон и положил его на стол.
Что там? спросил Михаил.
Марго.
Что за Марго?
Чёрного старика помнишь? И труп бабушки на улице Тимирязева?
Ух! Куда тебя занесло! воскликнул Габашидзе. И что, бабуля воскресла?
Да нет, Миша, никакой мистики. Бабушка покоится с миром. А вот Болотин Болт, похоже, проявился. Мы же его так и не нашли.
Куприянов включил диктофон. Прослушав всю запись до конца, Габашидзе снял трубку селектора и связался с отделом кадров.
Геннадий Степанович, сказал Габашидзе в трубку, документы на увольнение Куприянова отложи на некоторое время в сторону.
Почему Василий выцепил из памяти этот разговор с Михаилом именно сегодня? Наверное потому, что так и не удалось ему напасть на след этого мерзавца Болотина. Болт хитрый, изворотливый враг. Достойный ученик Маргариты Терёхиной. Ту Василий не смог вычислить до самых последних дней её жизни и с этим, похоже, такая же история. Что ж, придётся смириться. Как у каждого врача есть своё кладбище, так и у каждого сыщика есть свой непойманный преступник.
Василий посмотрел на часы. Ровно семь вечера, а Бабикова и Сомова до сих пор нет. Он пригласил друзей в кафе «Берта» к Михалычу, чтобы обмыть предстоящий с завтрашнего дня отпуск. Собственно, не такое уж и великое событие. Однако в этом случае есть одно «но». После отпуска Куприянов на службу не вернётся. К тому времени он уже будет на пенсии. От этого обмывка отпуска плавно превращалась в проводы на заслуженный отдых.
Ну и где твои друзья, вырвала Василия из раздумий Людмила. Я уже всё меню наизусть выучила.
Выбрала?
Да, выбрала. Буду вот этот салат, Люда ткнула пальцем в меню, и вот эту рыбу.
Я тоже самое, сказал Василий. Не будем напрягать повара разнообразием.
В эту минуту Василий увидел, как отворилась дверь и в кафе вошли Костя Бабиков и Эдик Сомов. Его лучшие друзья. Константин самый опытный оперативник в отделе Куприянова, а Сомов бывший сыщик, уже много лет промышляющий частным сыском. Эдик с нетерпением ждёт Василия Ивановича после выхода на пенсию в своей конторе.
Опаздываете, бродяги, выразил своё недовольство Куприянов. Четыре минуты жизни потеряли. Вы представляете, сколько можно успеть за четыре минуты?
Костя, как всегда, ничуть не смутился, ярко заулыбался и взглядом спросил куда приземляться. Сомов же, как человек интеллигентный, первым делом сделал комплимент Людмиле, а потом уже обратился к Василию.
Я вообще мог час назад приехать, но пришлось подождать твоего преемника, кивнул Эдуард в сторону Бабикова.
Мне до преемника, как до Москвы пешком, возразил Костя.
Закончили полемику, осадил гостей Василий и подозвал жестом официанта.
После того как заказ был сделан и официант посеменил озадачивать повара, Куприянов поднял рюмку.
Друзья мои, начал говорить он. Как виновник вот этой посиделки, я хочу сказать речь. Жаль, конечно, что Михаил Ревазович временно выбыл из строя, не смог он сегодня быть с нами. Стреножили врачи нашего генерала. Работа у них такая. В следующий раз, думаю, соберёмся все вместе. А пока
Телефон Василия, лежащий на столе, бесцеремонно перебил хозяина. Куприянов и Людмила как по команде взглянули на монитор. Загурская всплеснула руками:
Вот вам и любимый генерал.
Звонил Габашидзе. Василий включил телефон на громкую связь и ответил:
Только про тебя говорил, Михаил Ревазович.
Это хорошо, что начальника не забываете. За это хвалю. Ты ещё трезвый, Василий Иванович?
Куприянов сразу не ответил. Взглянул на Людмилу. По глазам было видно, что она насторожилась.
Что замолчал? спросил генерал. Поди, с Людмилой переглядываешься? Думаешь, что соврать начальнику?
Миш, вступила в разговор Загурская, ты давай, заканчивай прелюдию. Переходи к главному, неприятному.
Василий, ну ты провокатор, пожурил подполковника Габашидзе. Громкую связь включил и молчишь.
Так я ж думал, что ты с поздравлением звонишь, выкрутился Куприянов.
Теперь Габашидзе взял паузу. Все за столом притихли в ожидании.
Ладно, заговорил генерал. Участь у меня такая людям праздник портить. Ты, Василий Иванович, отпуск на пару недель отложи. Обстоятельства поменялись. Завтра утром приезжай ко мне в госпиталь. Всё расскажу.
Наступила тишина. Собственно, после этих слов Габашидзе обмывать было уже нечего. Василий поставил рюмку на стол.
Уныние отставить, в приказном тоне сказал генерал. Выпивать, закусывать, только в меру. До завтра.
Телефон пиликнул и затих. Три пары глаз смотрели на Василия и ждали его решения.
Что вы на меня так смотрите? Слышали, что сказал начальник? Василий опять поднял рюмку. Выпивать и закусывать. За здоровье Михаила Ревазовича. Поехали.
Утром Василий видел, что Людмила не в настроении. Её можно было понять. Она тоже выбила себе отпуск у начальника и очень надеялась поехать с Василием в Кисловодск. Теперь придётся возвращаться к серым будням.
Всю дорогу в машине молчали. Лишь уже выходя из автомобиля около здания следственного комитета, Людмила сказала:
Только не соглашайся ни на какие авантюры. Обещаешь?
Обещаю.
Палата Габашидзе в госпитале была мало похожа на генеральскую. Маленькое помещение с казённой тумбочкой и казённой кроватью. В углу стол, пара стульев, ваза с фруктами и электрический чайник. Из привилегий телевизор на стене.
Вошедшему Куприянову генерал крепко пожал руку и предложил присесть за стол.