Произойди это убийство на несколько месяцев раньше, народ еще только сильнее сплотился бы вокруг нас, и в память о погибшем за дело вакцинаторов герое, массово повалил колоться. Именем Бабушкина называли бы детей. Да ладно детей, можно было даже и улицу какую-нибудь на окраине в честь него переименовать. А сейчас что? А сейчас мы и так уже на третьем месте в Сибири по вакцинации, на второе и первое мы никогда не залезем, да нам туда и не надо. Зато теперь могут поползти всякие гаденькие слушки, мол власть не уберегла народного героя, а использовала его в своих пропагандистских целях, да бросила на верную смерть. А уж этот сучонок Иван Иванович Лопатин, будьте спокойны, из убийства Андрея Николаевича сможет раздуть такой костер, что люди, как тараканы, начнут метаться в ненужном для нас направлении. Да ко всему прочему еще и День вакцинации на носу, нам к празднику только смерти главного редактора не хватало!
А может сами антиваксеры его и убили? спросил Ракитин.
Не думаю, поморщился Глава, зачем? Им точно так же не нужна его смерть, как и нам. Понимаешь, Артем, сейчас в городе установился пусть шаткий, но хоть какой-то баланс между противоборствующими силами. Каждый житель находится либо с одной, либо с другой стороны баррикад с нами, или против нас. Однако ни властям, ни антиваксерам абсолютно не нужны события, которые могут изменить существующий баланс. Ведь никто не знает, что произойдет в результате такого изменения. Проще не рисковать и сохранить статус-кво. Поэтому всех вполне устраивает сложившееся положение, и раскачивать лодку никто из нас не собирается. А убить Бабушкина, это все равно, что перевернуть ее и утопить со всеми пассажирами. И кто из них в итоге выплывет, а кто утонет одному Богу известно. Поэтому решиться на подобный шаг может только неведомая нам третья сила.
Какая сила? встрепенулся начальник управления ФСБ, полковник Бритвин.
А вот вы и выясняйте, какая, это ваша работа, отрезал Соловьев, но давайте лучше о насущном. Прежде всего надо срочно решить, объявлять нам официально о смерти редактора или нет?
Евгений Васильевич был совершенно прав, поставив вопрос таким образом известие об убийстве Андрея Николаевича могло привести к непредсказуемым последствиям, но и сокрытие преступления могло спровоцировать события еще более непредсказуемые. Выбрать из двух зол меньшее казалось невозможным.
Завязался жаркий спор, в котором не участвовал лишь прокурор города, старший советник юстиции Александр Александрович Беккер, занимавший свой пост еще с незапамятных времен. Злые языки в органах на полном серьезе рассказывали молодым коллегам, что Беккер представлял прокуратуру Шахтинска на коронации Елизаветы второй. Невысокий, плотный, с густой белой шевелюрой, городской прокурор сидел в своем уютном кресле без малого полвека. Ему было далеко за семьдесят, однако по остроте ума и сообразительности Александр Александрович мог дать фору любому. Но сейчас прокурор молча сидел на стуле и рисовал в блокноте какие-то загадочные квадратики, кружочки и треугольники.
А может объявим, что он своей смертью помер, например, от инфаркта, или пьяный из окна выпал, да и похороним в закрытом гробу, предложил Котов, а дело об убийстве замнем, нам не впервой.
Можно и так, устало сказал Глава, которому подобная мысль тоже приходила в голову, но все равно День вакцинации будет безнадежно испорчен самим фактом смерти главного редактора «Зари коммунизма», а этого допустить никак нельзя.
Скажите, Артем? внезапно вклинился Беккер в разговор, а чем Бабушкин занимался в редакции?
Да в последнее время ничем, развел тот руками, сидел в кабинете, и подписывал в печать Зарю.
Кроме Ракитина и Соловьева, никому из присутствующих не было известно об отстранении главного редактора от руководства газетой, поэтому Артем не стал развивать свою мысль дальше.
Интересно. А он писал статьи, проводил планерки, совещания с персоналом? спросил Сан Саныч.
Нет.
В таком случае, кто может заметить его отсутствие в редакции?
Не знаю даже, Ракитин пожал плечами, если только охранники, да я.
Насколько я помню, он ведь жил один? Ни жены, ни детей у него нет?
Любовницы завалящей, и той не завел, наябедничал Котов, которого никто не спрашивал.
Прокурор если и заподозрил какую-то недосказанность в словах о странном безделье Бабушкина, то оставил свои мысли при себе, кивнул, показывая, что допрос свидетеля окончен, и замолчал, а спор разгорелся с новой силой. Но спустя некоторое время все выговорились и затихли, так и не придя к определенному решению. И тут Беккер снова вступил в беседу.
А зачем нам сейчас чего-то решать? сказал он, давайте пока просто выждем время, а там видно будет.
А затем, дорогой Сан Саныч, что Бабушкина через два дня надо тайно или явно, но хоронить, ведь мертвый человек имеет свойство портиться, язвительно сказал Соловьев.
И мертвая ягода тоже имеет свойство портиться, согласился Беккер.
Все присутствующие замолчали.
Вы не представляете, сколько моя бабка садит смородины, невозмутимо продолжил прокурор, мы с ней и варенье варили, и бражку ставили, лишь бы не пропадала зря, а ее все больше и больше! Я со старухой и по-хорошему, и по-плохому, хотел уже выкорчевать половину кустов, так она ни в какую! Ну тогда я и купил морозильную камеру. Бабка завалит ее смородиной, а я приду со службы, зачерпну ягодки стакан и в кресло сижу хрумкаю вместо мороженого, хоть и не люблю я такую кислятину Но зато мир в семье сохраняется, а это ведь самое главное!
Все присутствующие продолжали молчать.
У Вас же есть морозильная камера в судебно-медицинском отделении, обратился Беккер к главному врачу городской больницы, тоже участнику совещания, какая в ней температура?
Минус двадцать два, ответил тот.
Даже ниже, чем в моей, у меня всего-то восемнадцать! Вот и засуньте туда Андрея Николаевича. Вскрытие пока не делайте. И пускай он там лежит себе потихоньку. Ведь, насколько я понял, его отсутствие никто даже и не заметит. А потом глядишь и придет подходящий момент, когда мы достанем редактора, разморозим, да и предъявим миру! Но пока пусть официально Бабушкин числится живым, и ни единая душа в городе не должна знать, что он мертв. А после Дня вакцинации спокойненько решим, как поступить с трупом. Там уже будет все равно пусть хоть от инфаркта помирает, хоть из окна падает.
На этом, в тысячный раз подтвердив свою репутацию умнейшего человека, прокурор замолчал и вновь принялся рисовать в блокноте. А остальные участники совещания очень быстро составили план дальнейших действий.
Найдите убийцу, и того, кто за ним стоит! подытожил Глава, отыщите мне сволочей, которые мутят воду в городе. Но следствие проводите с соблюдением всех мер секретности. О смерти главного редактора не должна узнать ни одна собака! Следующее совещание завтра здесь же в четырнадцать часов, в том же составе. Жду доклады о результатах расследования за сутки. И попробуйте только сорвать мне День вакцинации!!!
Соседей Бабушкина ликвидировать будем? деловито спросил Котов, или для начала их просто задержим? Они же могли увидеть лишнего и приезд опергруппы, и вынос трупа.
Иди в жопу, устало ответил Соловьев и на этом совещание закончилось.
Глава 7. Истеричный киллер
(среда, 18:00, трое суток до Дня вакцинации)
В полумраке кабинета следователя было еще тише, чем три дня назад. Даже часы с того времени больше не тикали, навечно зафиксировав для потомков исторический момент вербовки Олега.
Я Вам дал свой личный телефон только на экстренный случай! поморщился полицейский, а уже через три дня Вы по нему позвонили и напросились ко мне на встречу.