Да, утром в субботу тарифы снижены вдвое. Видимо, все отсыпаются после бурной ночи.
Муж открыл багажник и легко подхватил маленький чемодан:
С какой стороны вход?
По-моему, справа, кивнула жена.
Они втроем двинулись к вокзалу. Часы на здании показывали пять минут шестого, людей на площади было немного, но все они двигались в одном с ними направлении.
Неужели все едут туда же? удивлялась Младшая, разглядывая пассажиров, направляющихся к регистрации на рейс. Неудивительно, что так сложно было купить билеты!
Видимо, жара доконала не только вас, улыбнулся муж. Старшая сестра чмокнула его в щеку и игриво ткнула локтем в бок.
Мы охладимся и сразу обратно! сказала она, забирая у него чемодан.
Возле стойки регистрации муж крепко обнял ее, немного приподняв, и поцеловал в лоб. Она обвила его руками и заглянула в глаза:
Не скучай, нас не будет всего неделю!
Аккуратнее там, он еще раз прижал ее хрупкое тело к груди.
Поезд тронулся. Жена послала воздушный поцелуй быстро удаляющемуся перрону. Муж махал ей вслед, пока поезд не скрылся из виду. Потом достал из портсигара самокрутку, закурил, и быстрыми большими шагами направился к выходу с вокзала, чтобы укрыться в прохладе кондиционированной машины, пока воздух не раскалился до предела.
Путь занял три часа. С каждой минутой небо становилось темнее. Сначала появились легкие, почти прозрачные облачка. Потом они постепенно выросли в массивных фантастических существ, сменившихся небесными снежными горами. На подъезде к границе города солнечные лучи уже с трудом прорезали себе дорогу на землю, зажигаясь узкими всполохами на стыках седеющих туч. Перед конечной станцией сестры переоделись по погоде, переложили зонты в ручную кладь и открыли карту, чтобы посмотреть, как добраться до их отеля.
Вот мы и дома! сказала Старшая, вдохнув влажный наэлектризованный воздух.
Дома, да не совсем, съехидничала Младшая.
Не придирайся, кто теперь может похвастаться одним единственным «домом»?
Они взялись за руки, раскрыли широкий прозрачный зонт и вышли в начинающийся дождь.
Город был почти таким, каким они запомнили его, учась в Университете: парадным, задекорированным рельефами, портиками и балюстрадами, но по-прежнему безнадежно серым. Кое-что изменилось: казалось, в городе остались только туристы повсюду сновали экскурсионные группы, ездили двухэтажные автобусы с «дворниками» на всех окнах для лучшего обзора, на каждом углу стояли ларьки с зонтами и дождевиками.
Пешком? задорно предложила Младшая.
А как же иначе! Старшая шлепнула ногой в высоком резиновом сапоге по ближайшей луже.
Улицы становились темнее и уже. Ближе к первой линии проходы между домами стали совсем узенькими, сестры едва не касались стен плечами, а зонт пришлось сменить на дождевики. Ливень тем временем усиливался. В центре города рядом с вокзалом обычно шел легкий грибной дождик, иногда даже выглядывало солнце. Глубже в город поток усиливался, почти переходя в шторм: порывы ветра рвали зонты, срывали с голов прохожих капюшоны и путали волосы; водостоки непрерывно извергали мощные струи воды, которая не успевала уходить под землю и затапливала тротуары. За две-три улицы до первой линии машинам был запрещен въезд постояльцы отелей вынуждены были пробираться пешком, рискуя промокнуть до нитки и намочить весь багаж. Температура падала до 10 градусов по Цельсию, дождь становился ледяным.
Сестры знали, куда едут: их чемоданы были замотаны непромокаемой пленкой, плащи под дождевиками были застегнуты под ворот, у сапог были силиконовые резинки на голенях, чтобы вода не заливалась внутрь. Даже при таком уровне подготовки обе девушки промерзли до костей, пока добирались до точки назначения.
Говоришь, пятнадцатый дом? прикрывая дождевиком карту, прокричала Старшая.
Да, Младшая озиралась по сторонам, щурясь от мелких капель, разбивающихся о капюшон и заливающих глаза. Вроде вон там, она кивнула в сторону, не вынимая заледеневших рук из карманов.
Наконец-то! А то я уже насквозь!
Тоже мне, хваленые дождевики, пробурчала под нос Младшая.
Лобби было ярко освещено теплым домашним светом. Отель был небольшим и уютным. В гостиной за рецепцией был камин с двумя креслами, на стенах висели голландские натюрморты. Менеджер поприветствовал их, выдал ключи от номера и проводил до лифта.
Первым делом выпьем горячего чая! сказала Младшая, пока они поднимались на свой этаж.
Нет уж, я предпочту бокал вина, обветренной рукой Старшая стерла капли с покрасневшего носа. А то, и пару
Черт нас дернул взять номер в первой линии!
Ну, знаешь, если не останавливаться в первой линии, то зачем в принципе сюда ехать?
Не поспоришь, кивнула Младшая, растирая замерзшие ладони. Как думаешь, отель с отоплением?
На сайте было написано о максимальном комфорте на контрасте с погодой за окном. Кажется, в этот перечень входил и обогреватель.
Номер оказался в конце коридора. За двумя парами ног осталась дорожка мокрых следов и небольшая лужица под дверью «11А». Сестры поставили чемоданы, сняли сапоги, скинули дождевики и оставили все сушиться рядом с дверью. Номер был просторной студией с собственной кухней, ванной и балконом. На столе они увидели бутылку красного вина с приветственной открыткой. В комнате стоял полумрак, шторы были задернуты, горел камин видимо, отель действительно заботился о комфорте постояльцев.
А вот и горячий прием! Старшая весело схватила бутылку, взяв со стола и штопор, и плюхнулась в кресло возле горящего камина.
Из горла или достать бокалы? Младшая остановилась рядом, скрестив руки на груди.
Раз уж мы в этом городе в первой линии, бокалы обязательны! сестра уже открывала вино. Готово!
Они стояли перед сомкнутыми шторами, из-за окна доносились раскаты грома, дождь бил о карниз, временами срываясь на оконные стекла. Младшая держала бокалы, старшая аккуратно наполнила оба и вернула полупустую бутылку на стол. Взявшись рукой за бархатную штору, спросила:
Готова?
Как пионер! Младшая легко звякнула бокалами.
Шторы распахнулись, затем Старшая открыла балконные двери, и сестры оказались лицом к лицу с грозой.
Ветер ударил в лица, разметал волосы. Дождь погрузил девушек в свои колкие ледяные объятия, гром оглушил, молнии ослепили. Но вид, представший перед ними, затмил весь этот парад. Это была гроза настоящая гроза, стихия, завязавшая небо узлом. В части города, раскинувшейся под центром бури, давно никто не жил. Здания повело от дождя, парадная отделка посыпалась, скульптуры и памятники треснули. Молнии поджигали деревья, которые тут же тушил ливень, оставляя от них лишь обожженные остовы; электрические разряды били в крыши и крушили шпили. Дома и улицы было видно не дальше, чем на пятьсот метров остальное скрывала стена дождя. Исследовательские группы, отправляющиеся в центр бури, рассказывали, что там не осталось почти ничего все разрушено и затоплено, передвигаться пешком уже невозможно. Ситуацию спасали лишь наспех построенные водопроводы, уводящие излишек воды в ближайшие поселения. Чернеющая туча расползалась над старым городом, как капля туши, упавшая в стакан воды, грозя разрастись и захватить все вокруг.