– Д‑обыв «Д», мы сможем Д‑ойти до Д‑вери, если она Д‑ействительно существует.
– Д‑ельно Д‑умаешь, Д‑ружище, – не уловив иронии, согласился скелет.
Они продолжили свой путь мимо затерянных предметов. На глаза им попадались то побелевшая от времени кость какого‑то существа – и Косто так обрадовался этой находке, будто кость принадлежала существу, доселе неизвестному ни в Ксанфе, ни в Обыкновении; то восьмая, самая красивая ленточка небесной радуги; то пересохший поток сознания; то чья‑то давно погибшая репутация.
Но Эхс не мог всем этим любоваться, потому что думал совсем о другом: как выбраться из гипнотыквы? Что сейчас происходит с его телом? А вдруг дракон учует его? И тогда он выйдет, а тела‑то нет…
Так они брели, брели и набрели наконец на какую‑то молодую женщину, сидящую в корыте. Красотка с телом цвета бронзы была великолепно сложена (Эхс понял это, потому что на незнакомке ничего не было, кроме какого‑то узкого металлического нагрудника).
– Ой, неужели меня нашли! – увидев путешественников, прямо подскочила от радости бронзовая незнакомка. – Привет, мальчики!
– Привет, – ответил Эхс, изо всех сил стараясь смотреть повыше ее груди. – Я Эхс, а он Косто.
– Привет, Эхс и Косто, – сияя от радости, прощебетала незнакомка. – Я Роза, родом из медяков.
– Так ты медяк! – воскликнул Эхс.
– Не медяк, а медяшка, – поправила Роза. – Я ведь женщина, как ты, наверное, уже понял. Мужчины у нас медяки.
– Да, извини, конечно заметил, но… – начал было извиняться Эхс.
– Чего там, прощаю, – успокоила медяшка.
– А ведь я тебя искал, – сказал Эхс.
– О, тогда поздравляю с находкой. А разве мы раньше встречались? – кокетливо спросило медяшка, тряхнув медной гривой волос.
– То есть, я искал твой город, Медный, ты ведь там живешь? А около него, как мне кажется, находится пастбище кобылок‑страшилок, – пояснил Эхс. – Ты случайно не знаешь, где это пастбище?
– Ну что ты, я все забыла, просто начисто. Так, значит, ты тоже не знаешь? А я‑то подумала, ты пришел, чтобы показать мне дорогу.
– Я попал сюда случайно, – признался Эхс.
Сначала он смотрел в землю, потом поднял глаза, но опять невольно уткнулся взглядом в медяшкину грудь, едва прикрытую металлической полоской.
– Потому что не туда поглядел, – объяснил Косто.
Эхс понял, что скелет подразумевает глазок гипнотыквы, но все равно тут же густо покраснел.
– Да, да, я тут же оказался в тыкве, – поспешил подтвердить Эхс, – и теперь не могу выбраться.
И повел вокруг глазами, чтобы стало еще яснее, откуда именно он не может выбраться.
– Послушай, мне кажется, у тебя что‑то не то с глазами, – заметила Роза.
– А.., наверное… Так знаешь ли ты, где здесь что находится? Чтобы мы пошли именно туда, не теряясь больше.
Медяшка повернулась, и грудь ее заколыхалась ну совсем как настоящая.
– Увы, не знаю. Я искала выход наружу, и сама, как видишь, села в корыто.
Эхс изо всех сил старался смотреть куда‑то в сторону.
– Мне все же кажется, что у тебя что‑то с глазами, – озабоченно произнесла медяшка. – К тому же ты весь красный, а я знаю, что у людей красный цвет – это сигнал тревоги.
– Да, мне плохо, – поспешил ответить Эхс. – Тело мое лежит там, в яме, и я волнуюсь, не случится ли с ним беды, прежде чем я вернусь. Мне бы найти кобылку‑страшилку…
– Вижу, вам, живым, трудновато приходится, – вздохнула Роза.