Скорее всего трос обрезал один из вас.
Чего? Майло резко оборачивается на сестру.
Не обращая на него внимания, она не сводит глаз с Дэнни:
Ты не хотел, чтобы Онор уезжала. Ты сам вчера так сказал, мы слышали. Помнишь, Джесс?
Я-то помню, только это уже как-то чересчур обвинять Дэнни в порче лодки, из-за которой мы теперь застряли на острове. И все же другой вариант мне нравится еще меньше мысль о неизвестных соседях с агрессивным настроем ужасает.
Что-то не припомню, Мэг, протягиваю я.
Ясно, отвечает та с холодным выражением лица. Пытаешься придерживаться нейтралитета. Джефферс, ты-то его слышал? Он прямо так и сказал: никуда она не поедет.
Верно. Говорил.
Эй, притормозите! восклицает Дэнни, выставляя перед собой ладони. Полегче с обвинениями, приятель. Нож-то у тебя.
Нож? У Джефферса отвисает челюсть.
Это ты у нас фанатик по выживанию в диких условиях. Может, решил привнести перчинки в поездку? Глянуть, как мы справимся, когда у нас нет возможности уплыть.
Джесс последняя легла спать, вдруг вспоминает Онор и оборачивается ко мне: Ты что-нибудь заметила?
Или вообще сама отрезала шнур, бросает Дэнни, не дожидаясь моего ответа. Поэтому ты так долго не ложилась? Чтобы дождаться, когда мы все заснем, и пробраться к лодке?
Я перевожу взгляд с него на Онор и качаю головой просто бред какой-то! Ануман погиб, мы застряли на острове и спорим о том, кто обрезал шнур? Я бросаю взгляд на Джефферсона, который пожимает плечами и закатывает глаза он тоже раздражен.
Какая разница, кто обрезал дурацкий шнур? спрашиваю я. Если его вообще обрезали. У нас есть проблема посе
Видите! кричит Дэнни. Меняет тему явный признак вины.
Я сверлю его взглядом:
И зачем мне отрезать нас от цивилизации?
Кто знает, что у тебя на уме! На днях ты чуть не сломала человеку руку ножкой стула!
Чтобы выручить Онор. Черт, Дэнни, ты сам себя послушай! Там на лодке, я указываю в море, мертвый человек, который больше никогда не встретится со своей семьей, а ты тут ты Я вскакиваю и ухожу, скрестив руки на груди и вцепившись пальцами в плечи; горячий песок обжигает голые ступни.
Джесс! Ко мне подбегает Майло и касается моей спины, заставляя меня подпрыгнуть. Все нормально?
Не совсем.
Даже не знаю, что на всех вдруг нашло.
Они напуганы. И немудрено. Не каждый день на твоих глазах кто-то кто-то Нужное слово не желает выходить наружу, и Майло приобнимает меня за плечи, притягивая ближе. Моя щека прижимается к его груди прямо под ключицей, носа касается запах солнцезащитного лосьона и соли на горячей коже. Я приобнимаю его за талию, тем не менее утешиться в теплых объятиях не получается мышцы напряжены, в голове беспорядочно мечутся мысли, и до меня доносятся громкие споры Мэг с Джефферсоном о том, что нам дальше делать: первая хочет дождаться помощи, а второй попытаться как-то выбраться.
Ты же не считаешь, что я обрезала шнур? спрашиваю я, отстраняясь.
Конечно, нет! Только кто-то все же обрезал. Я сам видел шнур, он точно не сам оторвался.
Кому это надо? Зачем отрезать нас от мира? Дэнни, может, и придурок, но он не настолько глуп. И мне слабо верится, что на такое способен Джефферс.
Думаешь, на острове еще кто-то есть?
Возможно. Он довольно большой. В принципе владелец запросто мог бы сдать в аренду другую его половину доход вдвое больше, а каждая группа даже не узнает друг о друге.
Зачем им пробираться на нашу половину и портить лодку?
По приколу? Или по пьяни?
Мы и по-трезвому не можем пройти джунгли, вряд ли у кого-то это вышло по пьяни!
Может, они приплыли на лодке?
Мы бы ее услышали и проснулись.
Тогда местные какие-нибудь рыбаки? Может, их злит, что остров в частных руках, и они хотят отпугнуть туристов. Я качаю головой. Хотя вряд ли. Зачем им обрезать шнур? Таким образом они делают противоположное не дают нам уехать.
Хотят нас проучить?
По спине пробегает дрожь. Я смотрю вдаль, на толстые стволы пальм, бамбуковые и манговые деревья, слегка раскачивающиеся на ветру. Мысль о неизвестных людях, притаившихся в тени и наблюдающих за нами, наводит жуть.
Как думаешь, что нам?.. Я резко обрываю вопрос, поскольку мимо проносится Джефферс и, кинувшись в воду, начинает плыть в открытое море. Я оборачиваюсь к Майло: Он же не на материк собрался, верно?
Он не идиот.
Мы бросаемся к остальным: Онор рыдает взахлеб, Дэнни ее успокаивает, а Мэг мрачно смотрит вдаль, скрестив руки на груди.
Он нас не слушал! раздраженно сообщает она. Мы больше часа плыли сюда на моторной лодке. Чтобы добраться до материка вплавь, понадобится несколько часов! А он не такой хороший пловец.
Джефферс! кричу я, сложив ладони в рупор и направляясь к воде. Джефферс! Вернись!
Майло ко мне присоединяется, затем Мэг, однако если Джефферс нас и слышит, то продолжает грести; футболка раздувается у него на спине наподобие зеленого спасательного жилета.
Уж лучше тогда вырезать весла из деревьев, говорит Дэнни, поглаживая Онор, которая спрятала лицо у него на плече. И попробовать догрести до материка на лодке.
А что, неплохая мысль, неохотно признает Майло, однако я качаю головой:
Нельзя рисковать. По пути несколько довольно сильных течений. Если возникнут трудности и нас снесет с курса, вот тогда начнутся реальные проблемы.
С каких пор ты стала капитаном Ахавом? язвит Мэг.
Кем?
Она закатывает глаза.
Не читала «Моби Дика»?
Я намереваюсь огрызнуться в ответ, но меня прерывает крик Майло, который указывает на Джефферсона тот уже не плывет, а барахтается в воде, вытягивая руку.
Кажется, он тонет!
Не тратя на размышления ни секунды, я скидываю одежду и бегу к морю. Остальные кричат мне вслед, однако я никак на них не реагирую. Забравшись по пояс в воду, я ныряю, вытягиваю руки и опускаю голову. Я словно вернулась в родную стихию, чувствую себя свободной и сильной.
Когда я наконец достигаю Джефферсона, он отчаянно за меня хватается, забираясь на спину, будто я какой-то буек. Голова тут же уходит под воду, а глаза застилает сине-зеленая дымка; я пытаюсь высвободиться из его захвата, однако он сильнее, чем кажется, животный страх придает ему сил. Едва мне удается немного ослабить захват одной руки, другая цепляется за меня еще сильнее. Какое-то время мы боремся под водой; легкие разрываются, рядом мелькает его бледное, искаженное ужасом лицо. Задерживать дыхание больше нет сил если не вырвусь немедленно, он нас утопит. Я просовываю между нашими телами колено, затем отклоняюсь насколько возможно и со всей силы его отталкиваю. Хватка вокруг моей шеи ослабевает, я отчаянно дрыгаю ногами и вытягиваю шею навстречу спасительной поверхности.
Наконец вынырнув, я жадно хватаю ртом воздух, пытаясь отдышаться. Однако времени в обрез Джефферс все еще под водой: раскинув конечности, он опускается вниз, навстречу морскому дну метрах в трех подо мной. Я опять глубоко вдыхаю и ныряю за ним подцепляю за челюсть и отчаянно гребу. Он висит на мне мертвым грузом, и мы совсем не двигаемся. Меня охватывает ужас, который буквально парализует.
Вот и все.
Мы оба сейчас умрем. Нам по семнадцать, мы совсем не пожили. Когда остальные вернутся на материк, им придется рассказать нашим родителям, что их дети мертвы. О господи, бедные мама с папой! Смерть и второго ребенка они не вынесут
Ужас трансформируется в ярость, и я дрыгаю ногами с отчаянным рвением, тянясь к поверхности свободной рукой. Я не позволю морю меня одолеть! Никто больше сегодня не умрет.
Наконец голова выглядывает на поверхность, в уши ударяет пронзительный крик чаек. Я хватаю ртом воздух, легкие горят, мышцы ноют. Наклонившись, я продолжаю грести, тяня голову Джефферса за собой, на поверхность. Однако его рот не открывается за спасительным глотком воздуха, глаза по-прежнему закрыты, а неподвижное тело не всплывает значит, в легкие попала вода. Меня захлестывает волна адреналина и ярости, формируя в голове четкую цель: во что бы то ни стало добраться до берега. Я поднимаю взгляд на безоблачное лазурное небо, и время словно замирает.