Не закончив предложения, он падает на колени и исчезает из вида.
Джефферс? зовет его Мэг и возвращается к лодке.
В чем дело? выдыхает Онор.
Майло все еще стоит со мной, сбитый с толку, явно раздираемый желанием остаться и пойти посмотреть, что делает Джефферс.
Попробуй прощупать на шее, говорит Мэг.
Уже пробовал, доносится до нас голос Джефферсона. И на шее, и на запястье Я не не чувствую пульса.
Дай я попробую.
Говорю же, пульса нет!
Значит, сделаем искусственное дыхание! Мы У Мэг срывается голос. Не смотри на меня так! Хоть что-то сделать нужно! Хотя бы попытаться.
Слишком поздно.
А вот и нет! Сделай искусственное дыхание! Черт, Джефферс, он не может умереть!
Наступает тишина. Наконец, Джефферс произносит:
Поздно, Мэг. Ануман умер.
Нет, в ужасе бормочу я, нет, нет, нет
Джесси? зовет меня Майло, когда я отстраняюсь. Джесси, куда?..
Я бегу на сушу, утопая в песке. Легкие разрываются, тем не менее я не останавливаюсь. Добежав до скалы в дальней части пляжа, я карабкаюсь наверх, царапая ступни и ладони об острые выступы. «Этого не может быть, это все не по-настоящему», мысленно повторяю я, продолжая подниматься, пока не добираюсь до самого верха. Затем бросаю взгляд на море и бьющие в скалу волны бежать больше некуда. Грудь разрывается от крика, который рвется наружу с того момента, как перекосилось лицо Анумана.
Я сижу на верхушке скалы, уставившись в море, пока не выравнивается дыхание и не перестают трястись руки, затем с трудом встаю и возвращаюсь на пляж. Анумана уже накрыли брезентом, которого не хватает на все тело при виде торчащих поношенных ботинок я едва не поворачиваю назад, однако пересиливаю себя и продолжаю идти. Онор сидит на песке, уронив голову на прижатые к груди колени, и тихо плачет. Дэнни обнимает ее за плечи лицо у него белое, как у привидения. Он оборачивается на меня, наши взгляды на мгновение встречаются, и между нами что-то мелькает общий шок, ужас, смятение.
Онор? тихо зову я. Ты как?
Она молча трясет головой. Конечно, плохо.
Мой взгляд непроизвольно возвращается к лодке и к торчащим из-под брезента ботинкам. Хочется верить, что Джефферсон ошибся и Ануман просто без сознания, а через минуту или час он отбросит брезент, усядется и спросит, почему мы не следим за костром. Увы, этому не бывать. Мы больше никогда не услышим его мягкий, мелодичный голос.
Наверное наверное, тебе вдвойне тяжелее Онор поднимает на меня заплаканное лицо. Наблюдать за произошедшим с Ануманом, то есть потому что Она не в состоянии закончить предложение, и я рада ее затруднению: сейчас не время обсуждать Тома.
Он мне нравился, говорит Дэнни, и сперва я не понимаю, о ком идет речь о гиде или моем брате, однако дальнейшая фраза все проясняет: Он вчера так терпеливо объяснял мне, как развести огонь. И когда Джефферсон постоянно умничал он не возражал.
В уголке губ Онор вырисовывается намек на улыбку.
Вчера он рассказывал о своей жене Бунзри: говорил, что ее имя значит «красивая» и даже в шестьдесят три она все еще самая красивая женщина, которую он когда-либо встречал Онор замолкает и опять утыкается в плечо Дэнни, ее тело вздрагивает от рыданий. Я прижимаю руку к груди, куда словно бы вонзили осколок стекла.
Дэнни крепче обнимает ее, а я бреду к остальным. Ребята стоят у лодки по колено в воде и тихо переговариваются. Когда я подхожу, Джефферсон оборачивается:
Ты как, Джесси?
Нормально, вру я.
Наверное, у него был инсульт, говорит Мэг. Хотя солнце нещадно печет, она обнимает себя руками, словно замерзла.
Все так неожиданно, произносит Майло. Только вчера он был в полном порядке валил деревья и таскал на плечах. Казалось, у него больше сил, чем у всех нас, вместе взятых. А сегодня Просто в голове не укладывается. Разве может здоровый человек ни с того ни с сего взять и умереть? Майло с трудом сглатывает и отворачивается.
В его возрасте, говорю я, нужно не деревья валить и спать в хижине с кучкой подростков, а сидеть дома, с семьей, получать пенсию, наслаждаться жизнью Слова застревают в горле, и я делаю глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.
Мэг кладет ладонь мне на плечо.
Ты же понимаешь, что мы ничего не могли сделать, Джесси?
Она явно пытается меня успокоить, однако от ее слов по спине пробегает дрожь мне не впервой их слышать.
Совсем ничего? с сомнением переспрашиваю я.
Если кто и виноват, так я, говорит Джефферсон. Эта поездка мой подарок на день рождения, и
Хватит, обрывает его Мэг. Ребята, я вас прошу Никто не виноват. У него случился инсульт это могло произойти где угодно, в любой момент.
Нужно его похоронить, говорит Джефферсон. Так будет правильно.
Мэг уверенно качает головой:
Нет, наверняка с ним захотят проститься родные.
Я с ней соглашаюсь:
У него большая семья: жена, трое детей, семь внуков. Нельзя хоронить Анумана, нельзя принимать такое важное решение. Нужно отвезти тело обратно.
Папа поможет его семье, говорит Джефферсон.
Мы попросим и наших родителей внести свой вклад, добавляет Майло. Думаю, они не откажутся.
Мы все киваем. Наступает тишина, каждый думает о своем.
Тогда давайте уже отправимся обратно? предлагает Мэг.
Обратно? недоуменно переспрашивает Джефферсон.
Обратно на материк. Ты ведь можешь управлять лодкой?
Тот медленно качает головой.
Разумеется, может, возражает Майло. Нужно лишь потянуть за шнур и управлять рычагом.
Он называется начинает Джефферс и обрывает самого себя. Неважно. Мы никуда не поплывем.
Это еще почему? удивляюсь я. Думаешь, слишком опасно? Или
Джесси, прерывает меня Джефферс, нам не завести мотор. Пропал пусковой трос для стартера.
Мы сидим вокруг костра уже около часа: Дэнни с Онор обнимаются и апатично глядят в огонь, двойняшки тихо переговариваются, а мы с Джефферсоном обсуждаем дальнейшие действия. Без пускового троса от лодки никакого толка. У нас нет весел, а даже если бы и были, мы слишком далеко от материка, грести придется долго, и нас запросто снесет с курса.
Его точно срезали? спрашиваю я. Может, он просто оторвался?
Исключено. Он был довольно новым и крепким. Его отрезали скорее всего ножом.
Чего? Майло прерывает разговор с сестрой и нагибается, чтобы через меня взглянуть на Джефферсона. Думаешь, кто-то специально отрезал пусковой трос?
Серьезно? в свою очередь, удивляется Мэг. Кому это надо? Мы же теперь тут застряли.
Джефферс пожимает плечами:
Понятия не имею.
Онор напротив нас отстраняется от Дэнни и оборачивается на джунгли:
Думаете, на острове еще кто-то есть? Другие люди?
Вряд ли, качает головой Джефферс. Остров частный. Папа арендовал его с условием, что мы здесь будем одни. Служба безопасности должна была проверить местность перед нашим прибытием.
И все же есть вероятность, что мы не одни, замечаю я. Может, кто-то приплыл уже после проверки и нашего появления? Мы не знаем, как выглядит противоположный берег острова, и тем более понятия не имеем, есть ли там люди.
Крайне сомневаюсь. Папа очень требователен к тому, за что платит. При малейших несоответствиях он тут же требует вернуть деньги.
Может, кто-то пробрался сюда нелегально? предполагает Майло. Какие-нибудь туристы решили покататься? Или местные? Рыбаки?
Не-а, опять возражает Джефферс. Владелец уже сдавал в полицию нарушителей, а никому не хочется оказаться в тайской тюрьме. Кроме того, зачем вообще местным или рыбакам резать трос нашей лодки?
Чтобы напугать? Чтобы мы всем рассказали, когда вернемся если вернемся, что сюда лучше не соваться.
Господи! стонет Онор и прячет лицо в ладонях, прижимаясь к плечу Дэнни.
Ребят, говорит тот, давайте сменим тему?
Воцаряется тишина. Мэг делает глоток воды и, воткнув бутылку в песок, внимательно всех оглядывает.