Я не знал, что у тебя так серьёзно
Я и сам не знал, Миша. Мне нравилось жить одному и не хотелось страдать, как многие мои коллеги, от плохого брака. Но вспоминаю, каким одиноким был отец после смерти матушки, и понимаю, что это ужасно, и я так не хочу В трудную минуту рядом должен быть близкий друг любимая женщина. Я всегда представлял, что она будет такая же умная и красивая, как Мария. Понимаешь меня?
Прекрасно понимаю, но хочу предупредить: я бы на такой девушке, как Маша, не женился шёпотом произнёс Михаил, шутливо округлив глаза.
Почему?
Характер у неё ого-го, в прабабку-ведьму Никто ей не указ. Спорит по любому поводу. Нет, я бы с такой женщиной не справился Это пока ещё отец её может усмирить, а ещё немного и никого не будет слушать. Так что, хочешь жениться поторопись, приятель.
Меня уже и так подмывает сделать ей предложение, да боюсь отказа.
Ну-у, знаешь, как в народе говорят: девичье "нет" не отказ, подмигнул Миша, дерзай, брат, у тебя характер как раз подходящий
Глава тринадцатая
В последние годы Маша всё чаще вспоминала свою прабабку. Она умерла давно, когда Маше не было и десяти лет, и её образ стёрся из памяти. Но стоило ей лишь однажды явиться во сне, как Мария вспомнила всё: и морщинистое лицо бабы Нюры, и её скрипучий голос, и крючковатые пальцы, перебирающие чётки-лестовки Деревенские за глаза её называли то ли ведьмой, то ли бабой ягой. И было за что.
Так уж повелось, что с любой болезнью взрослые и дети бегали в дом зажиточных крестьян Рябушинских. Маша помнила, что там всё было не так, как в их городском особняке: старинные часы с кукушкой, травы, развешанные по полкам на кухне, много-много икон. Не таких, к каким она привыкла в Московских церквях, а других, будто написанных детской рукой, и с тёмными, почти чёрными ликами.
Иногда возле печки, где лежала Машина прабабка, появлялся крестьянин, и с шапкой в руках слёзно умолял бабу Нюру, чтобы она посмотрела жену или ребёнка. Та отсылала просителя, а потом с кряхтеньем и вздохами сползала с печи
Однажды Маша стала свидетелем чуда и поняла, почему её прабабку крестьяне за глаза называли ведьмой.
В тот день она взяла угощение и побежала к Лакомке, пегой лошади. Та сразу её узнала, приняла ржаную подсоленную горбушку, а потом послушно покатала по деревне, чутко прислушиваясь к каждой Машиной команде, словно понимала человеческий язык. Когда она вернулась с прогулки, во дворе конюшни увидела несколько крестьян, столпившихся возле ребёнка. Он бился в падучей на песке, а мать без толку суетилась, хватая его то за руки, то за голову, и выла в голос от собственного бессилия.
Вдруг народ расступился, и Маша заметила ковыляющую бабку Нюру с красной тряпкой в руках. Она властной рукой отодвинула заплаканную мать, накрыла дитё тряпицей, а сама встала перед ним на колени и что-то зашептала. Судороги у мальчика прекратились, и он затих, будто умер. Мать зажала рот рукой, готовясь заорать в голос, но тут бабка сняла тряпку, и все увидели, что ребёнок спокойно смотрит в небо голубыми глазками и моргает
Бабка побрела домой, а Маша догнала её и доверчиво вложила ладошку в старческую руку. Та глянула и усмехнулась:
Не боишься меня? проскрипела она.
Маша отрицательно покачала головой. Так началась их дружба. Бабка слезала с печки и сидела у дома, грея на солнце старые кости. Скрипучим голосом она описывала правнучке нелёгкую жизнь при прошлом барине.
В её голосе звучала тоска по молодости, а иногда злоба. И злилась она больше всего на попов, потому что родители её были старообрядцами-беспоповцами и много пострадали "за ради веры".
Не слушай никого, Машка, живи своим умом. Чувствую могутный характер у тебя, в меня пошла. Была бы ты первая, я бы тебе силу передала, а так Сама ума набирайся Отец к попам перекинулся, так не будь, как он
В чём эта сила, и почему не надо слушать отца, Мария так и не поняла, но запомнила прабабкин совет жить своим умом.
Прошло много лет, маленькая Маша стала взрослой девушкой Марией, и теперь помянула слова бабы Нюры. Да, она хотела жить своим умом, потому что верила в собственные силы. И давно определилась, где добро, а где зло.
Злом была бедность подруги Капитолины, которая не могла заплатить за обучение каких-то пятьдесят рублей за семестр.
"Как возможна такая несправедливость? думала Маша, возвращаясь домой с Высших женских курсов, мне отец выдаёт на булавки сто рублей в неделю, а у неё нет пятидесяти на обучение"
Как нарочно, она истратила последние карманные деньги на жемчужное ожерелье, которое так подходило к новому синему платью.
"Поговорю с папой, ему же не жалко дать бедной девушке на учёбу!" решила Маша, поднимаясь к отцу в кабинет.
Отец был занят, но увидев Машу, разрешил высказать просьбу в течение пяти минут. Мария горячо описала несчастье подруги, ожидая, что отец сразу откроет ящик и выдаст деньги, как всегда делал при малейшей просьбе. Но тот почему-то не спешил с помощью.
А почему она пошла учиться, не имея средств для оплаты? Как такое возможно?
Маша не знала, что ответить. Капитолина вроде сначала работала, а потом потеряла место. Отец внимательно выслушал и открыл ящик.
Маша, я дам деньги, но будет лучше, если мы поможем твоей подруге не разово, а как следует. Надо найти ей место гувернантки, тогда она сможет себя обеспечивать дальше. А если она плохо учит детей и из-за этого теряет место, то нужно ли ей учиться?
Папа, конечно, нужно! Дети такие капризные, вот она и не справилась.
Машенька, запомни правило всегда ищи ошибку в себе, иначе ничего не добьёшься в жизни. Если бы мой дед винил французов, правительство, нечестных партнёров, то не поднялся бы после войны, и не стал бы снова развивать дело с нуля, а так бы и остался нищим крестьянином, у которого другие виноваты в его бедности. Передай деньги Капитолине. Я поищу для неё место гувернантки, а дальше уж пусть сама старается
Маша поблагодарила, но в душе осталась недовольна: что для отца пятьдесят рублей? А сколько наставлений из-за такой мелочи пришлось выслушать. Нет, папа человек нежадный, он нищих и лечит, и кормит в бесплатной столовой И вдруг повёл себя как скряга.
На следующий день она отозвала Капитолину в сторонку. Маша чувствовала себя благодетельницей, предвкушая радость подруги, которая последнее время ходила с заплаканными глазами от мысли, что придётся бросить учёбу.
С расширенными глазами Капитолина смотрела на деньги:
Откуда это? прошептала она.
Отец дал, Капа, бери ответила Маша, довольная собой.
А дальше?
Что дальше? не поняла Мария.
А потом как я буду платить? вдруг повысила голос подруга.
Маша растерялась: она ожидала, что Капитолина хотя бы поблагодарит.
Папа обещал найти тебе место гувернантки в хорошем доме, сможешь копить на учёбу.
Вот это здорово! Такие, как ты, жируют ожерелье небось рублей пятьсот стоит? Да? А я с богатенькими дурачками возись. Так получается?
Капа, но я же не виновата, что мой отец богатый человек. Наши предки тоже бедными крестьянами были, это уж потом разбогатели оправдывалась тихонько Маша.
Вокруг них стали собираться девушки. Кто-то с завистью посмотрел на деньги в руках Капитолины.
Тебе не надо, давай мне, уверенно заявила стриженая курсистка из Твери, непонятно как зарабатывавшая себе на жизнь.
Капитолина одёрнула руку с дорогой бумажкой и спрятала деньги в книгу.
А богатенькая Рябушинская не хочет поработать на общество? влезла в разговор худенькая девушка с измождённым лицом.
Мне отец запрещает работать гувернанткой, неуверенно сказала Маша.
А я предлагаю бесплатно потрудиться для бедняков, сурово отрезала девица.