Филипп бросил на меня со своего коврика немного виноватый взгляд.
Дань, что скажешь?..
Разве у нас есть другие варианты?
Садись рядом со мной: отсюда его почти не видно! Объявил мгновенно перешедший со всеми на «ты» Данька и для ясности похлопал ладонью диван рядом с собой.
Вам, вьюноша, рано флиртовать. Обратился к нему с пола Паша. Неплохо бы для начала закончить школу.
Какую школу?! Я на первом курсе Computer Sciences в Вышке.
А сколько ж Вам лет?
Семнадцать. Я вундеркинд, между прочим, за год закончил десятый и одиннадцатый классы. А его брат, Данька указал пальцем на Марка, только в этом году будет поступать.
Вот что называется настоящий друг! Холодно парировал Марк, с трудом скрывая снисходительную улыбку.
Ну раз заканчиваете первый курс, тогда, разумеется, не вьюноша, но муж. Можно таращиться на девушку, пока глаза не выскочат из орбит.
А на кого ему еще смотреть, доктор? Пришел Даньке на помощь Филипп, неспешно расстегивая видавший виды кожаный ремень. Не на нас же с вами.
С этими словами он стянул с себя джинсы, продемонстрировав симпатичные синие боксеры в красный цветочек (кажется, маки) и ноги Аполлона Бельведерского. Я почувствовала, как покрываюсь отвратительным пунцовым румянцем, и всё равно продолжала смотреть на Филиппа чуть ли ни с разинутым ртом. Лишь ощутив на себе чей-то взгляд, я оторвалась от Его Совершенства и вновь встретилась глазами с Марком. Он поспешно отвернулся, продемонстрировав предательски пламенеющее ухо. Бедному Марку было так же неуютно, как и мне: скромным интровертам не место в обществе заядлых экстравертов. Но деваться было некуда, и экстравертная троица продолжила издевательство над хрупкой интровертной психикой.
Фил, жмыхает меня от твоих труселей! Объявил неуемный Данька.
Труселя и в самом деле нарушают душевный покой. Поддержал его с пола Паша, мягко скользивший чуткими пальцами по рельефному позвоночнику Его Совершенства. Мышцы как у юного спартанца, но такое кокетливое хм обрамление.
Может, поэтому и цветочки? Внес свою лепту Данька, радуясь возможности проявить образованность. Спартанцы же были настоящими боевыми ээ геями.
Заткнись, Данька! Огрызнулся распластанный на полу Филипп и зачем-то добавил, косясь на меня под неудобным углом. Это я не тебе, Дань.
Спасибо большое за разъяснения. Не выдержала я. Так откуда труселя?
Боксеры подарок одной моей знакомой. С достоинством пропыхтел из-под докторских рук Филипп, умудряясь сохранять надменное выражение лица.
Вы «из» пропустили, молодой человек: одной ИЗ ваших знакомых. А что ее сподвигло на такой подарок, интересно?
Я не дарю девушкам цветы. Может, поэтому. Намек на мою антигалантность.
Никогда не даришь? Заинтересовался Данька, по-видимому, примеряющий Филиппа на роль образца для подражания.
Ей никогда. А вообще бывало
Так, Филипп, повернитесь-ка теперь на спину Хм Глядя на Вашу анатомию, не сомневаюсь, что отсутствие цветов в подарок единственный повод для недовольства девушек.
Слушайте, может хватит уже? Взмолилась я, наконец.
Ты права, Дань. Отрывисто произнес Филипп, которого обманчиво миниатюрный доктор резко закрутил в болезненную позу. Пора переходить к делу. Вот только трудно говорить о деле, лежа враскоряку на полу.
Наконец Паша выпустил Филиппа из борцовского захвата, и тот, облегченно вздохнув, принялся методично излагать последние новости. Атмосфера в комнате заметно изменилась. Данёк и Марк прекратили свои препирательства, а доктор слушал с сосредоточенным интересом, и его пальцы то и дело замирали над Филипповой спиной.
Ни разу не слышал ни о какой «Сиринити». Хотя это не удивительно: где я и где анти-эйдж? Но при случае вверну это название в разговор. Как раз на днях буду править спину клиентке, у которой умерла молоденькая невестка. Помните, я рассказывал? Вот и поинтересуюсь у нее, знакома ли ей клиника, то есть ретрит, простите. А Вы, Марк, еще не общались с молекулярным биологом из «Сиринити»?
Переписывался. Только это не он, а она. Дарья Кучина, закончила биофак, но на несколько лет раньше меня, так что я лично с ней не пересекался.
И ты молчал? Возмутился снизу Филипп. Что нового узнал?
Ничего конкретного. Она очень удивилась моим вопросам и написала, что у нее тоже возникли кое-какие сомнения, и она как раз размышляла над тем, с кем бы эту тему обсудить. И вообще она собирается оттуда увольняться, а через несколько дней приезжает в Москву по делам и планирует искать новую работу. Сказала, что горит желанием пообщаться.
Ого! Супер! Наконец-то дело начинает Ох! Елки.
Уж потерпите, молодой человек, я ничего особенного не делаю.
Значит, Марк встретится с Кучиной, ты, Даня, попытаешься поговорить со своей бывшей пациенткой, а доктор расспросит клиентку, у которой умерла невестка (или как там это называется).
А мне чем заниматься? Беспокойно спросил Данёк с выражением почти детского нетерпения.
А твоя задача, друг хакер, найти как можно больше информации об этой «Сиринити». И о людях из моего списка, который я тебе скину. Как сказал Марк, нам нужно искать единый знаменатель. До сих пор мы его не нашли, так что вся надежда на тебя.
Тревога на Данькином лице уступила место важному достоинству.
Филипп
После встречи, которую я называл мозговым штурмом, Даня тусовкой, а Марк сеансом тайского массажа, мы заметно приободрились. Наши ожидания были, в первую очередь, связаны с Дарьей Кучиной. Пребывая внутри черного ящика под названием «Сиринити», она, похоже, пришла к тем же выводам, что и мы.
Однако сама Дарья так и не вышла на связь, а Марк в ответ на попытки дозвониться получал упрямое «абонент временно недоступен». Обеспокоенный Марк решил узнать ее местонахождение через сообщество выпускников биофака, но обнаружил, что выпускники уже несколько дней заняты ее поиском. Через цепочку знакомств ему удалось выяснить скупые подробности ее исчезновения. Дарья уволилась из «Сиринити» и уехала в Москву, однако дома так и не появилась. Ее след затерялся где-то между Белгородской областью и Москвой. Если она решила изменить маршрут, то никому не сообщила о своих планах. Новость испугала меня сильнее, чем я готов был признать. С одной стороны, не было никаких причин связывать между собой высказанные Дарьей сомнения и ее загадочное исчезновение. Но с другой два события непосредственно следовали одно за другим.
* * *
Мы с Марком оказались, по московским меркам, соседями, а потому наши встречи приняли регулярный характер. Мы завели традицию делиться новостями в приятном гастропабе, удачно расположившемся на полпути между его домом и моим. С каждым днем тревога Марка усиливалась, пока не достигла пика через две недели после исчезновения Дарьи. Весь вечер он то и дело выключался из разговора, смотрел в одну точку невидящим взглядом и отбивал по столу бесконечную дробь худыми длинными пальцами.
Знаешь, Фил, в этой ситуации меня больше всего напрягают две вещи. Если Дашины сомнения по поводу «Сиринити» и ее исчезновение все-таки связаны, не мы ли поспособствовали такому развитию событий?
А что второе?
Мы, возможно, единственные люди, осознающие эту причинно-следственную связь. Если она существует, конечно.
Осторожные выводы Марка не прибавили мне оптимизма. Одна из главных нитей наших поисков оборвалась довольно грозным образом, а две оставшиеся выглядели совсем сомнительно. Впервые с начала затеянной мной авантюры я начал задумываться, стоит ли вообще продолжать. Зачем я все это делаю? Любопытство вещь полезная, когда оно здоровое. Но подогреваемое мной коллективное любопытство выглядело все менее и менее здоровым.