Потом он вспомнил. Юлиана. Та, которую он когда-то любил. Одно из имен Эрики, как он узнал, тоже было «Юлиана». И чем-то они были похожи. И из-за той, из-за несчастной принцессы, ему пришлось уехать в Астрахань, на край земли.
Жизнь ходит кругами. А он, Гансхен, никогда не будет счастлив с женщиной. Как никто из его братьев.
На следующий день он уехал в Ригу, командовать дивизией. В адъютанты ему был назначен только что вернувшийся из похода Георг фон дер Бригген.
ГЛАВА 2
Пулавы, март 1806 г.
Анжелика смотрела на нежные лиловые крокусы в горшках, которые хотела пересадить в открытый грунт. Цветы ей очень нравились яркая, сочная зелень листвы, плотные, но нежные лепестки с причудливыми прожилками, через которые, как через плотную вуаль, просвечивало солнце. Почему-то только глядя на крокусы, девушка осознавала, что цветы, как и прочие растения оказывается, живые существа. Конечно, будучи весьма сведущей в ботанике, она знала этот факт с детства. «Живое среди мёртвого», подумала княжна, оглядев могильные кресты кладбища. Она полила крокусы и добавила: «А я, интересно, жива или уже умерла?»
Цветы Анжелика собиралась высадить на могиле старшего брата, похороненного в январе. Церемония была очень тяжёлой. Юзефа хоронили в закрытом гробу, и ничего от него не осталось на память, кроме миниатюрного портрета, на котором он вышел весьма похожим на неё хотя в жизни к ним надо было ещё хорошенько присмотреться, чтобы понять, что они родные брат и сестра.
Князь Адам присутствовал на похоронах племянника и, когда все пошли к столу, на поминальную трапезу, произнёс: «Он ещё за это ответит». И Анж, и её бабушка догадались, кого имеет в виду Чарторыйский. Изабелла прошептала ему: «Осторожнее, сын». «К чёрту осторожность!» воскликнул он тогда, вышел из-за стола, резко отодвинув стул, и пошёл в свои покои. На это мало кто обратил внимания в горе обычно приличия редко соблюдаются. Княгиня Анна, за рассудок которой княжна опасалась, впала в какой-то мрачный ступор, сменивший её обычную экспансивность. Но в то же время она стала чаще общаться со своим братом Адамом так, что они напоминали двух заговорщиков. Анжелика проводила всё это время с княгиней Изабеллой то в лечебнице, то в оранжерее, то в кабинете.
С виду казалось, что всё идет как обычно. Разве что обитатели Пулав облеклись в черные одежды, и ксёндз в костеле св. Троицы проводил службы в память «раба Божьего Иосифа, убиенного на поле брани». Адам не торопился с отъездом в Петербург. Она очень редко с ним встречалась, и то, что было в октябре, уже не повторилось. Анж и не желала повторения.
Вытерев руки от влажной земли, княжна сняла фартук и направилась к выходу из оранжереи. «Может быть, и хорошо, что его похоронили на кладбище, а не в церкви. Там мрачно и плохо», подумала Анжелика, глядя на нежное мартовское небо над головой. Потом она закрыла глаза, подставив лицо под пригревающие лучи солнца и не заботясь о том, что загорит и покроется веснушками к чему приличия, она не собиралась больше бывать в свете, а в монастыре неподобающий цвет лица никого не заботит Княжна попыталась представить, что там, под землей. За три месяца одежда на нём наверняка уже истлела, обнажились кости Рядом с его могилой росла яблоня она могла пустить свои корни в гроб с юным князем, пронзить его жилы, а по осени бы дала яблоки Это была «дичка», всегда дающая мелкие и кислые плоды; но кто знает, может быть, они стали бы слаще
Ваше Сиятельство! окликнул её кто-то.
Она быстро натянула перчатки и обернулась. Увидела высокого молодого человек с несколько нахальным выражением лица. Жан де Витт, не иначе. Пасынок Потоцких. Сегодня прибыл с соболезнованиями.
Ах, это вы, сказала она, по-светски улыбнувшись.
Сочувствую вашему горю, проговорил де-Витт вкрадчиво. Это так ужасно терять родного брата.
Он прихрамывал якобы его зацепило в сражении под Аустерлицем, но никакой перевязки она не видела. Анжелика знала, что если бы он и вправду был ранен в голень, то не обошлось бы без перелома костей, а значит гипса и лотков. От ран в мякоть так не хромают. И ещё он нарочно носил с собой трость, которая, как полагала Анж, была частью его образа «пострадавшего на войне героя». На самом деле, из-за того, что эта трость весила, как минимум, пуда полтора, она больше годилась для отпугивания бродячих собак, чем для опоры при ходьбе.
Де-Витт ей не очень нравился слишком масляно глядел на неё. И да, понятно, почему он подкараулил её, чтобы выразить свои соболезнования лично. «Надо было позвать Гражину», досадливо морщась, подумала девушка. Но Анж привыкла ходить повсюду одна. И могла постоять за себя.
Он бы не выжил. Смерть оказалась к нему милосердной, сухо ответила она де-Витту.
Я бы тоже предпочел смерть существованию полукалеки, которое влачу с того несчастного дня, он внимательно посмотрел на неё.
Анжелика чуть не рассмеялась. Какой спектакль, Господи Боже! И ради чего? Де-Витт известный пройдоха. Покойный брат, знавший его в Петербурге, так о нём и говорил. Думает, что, изображая из себя раненного героя, привлечет её внимание?
Вы меня пугаете, отвечала княжна совершенно не испуганным тоном. И, думаю, ваши опасения по поводу своей раны несколько преувеличены.
Почему же?
Кости в вашем возрасте легко срастаются, ответила Анж. Кроме того, насколько я могу судить, у вас ничего и не было сломано.
Де-Витт покраснел.
Как вам эти цветы? девушка наслаждалась его смущением.
Они прекрасны как и вы, сказал банальный комплимент Жан. А вы настолько прекрасны, что я прошу вашей руки.
Йезус-Мария, досадливо произнесла княжна. Давайте не портить такой хороший день И более того, я в трауре и замуж вообще не собираюсь. Я ухожу в монастырь. Навсегда.
Почему-то он лишь тонко улыбнулся и произнес:
Ну это пока вы говорите, что «навсегда». А завтра я увижу вас в ложе Французского театра, красивую, блистательную и очень надменную. Вокруг вас будут виться все франты, военные и штатские, а вы не станете обращать на них ни малейшего внимания. Потому что с вами будет ваш дядя
Знаете что? Анж посмотрела на него пронзительно и зло. Зрачки её сузились и напоминали булавочные головки. Идите вон. И чтоб ноги вашей не было здесь. Жалкий холоп.
Интересно. Если вас оскорбит мужчина, его следует немедленно вызвать на поединок. Так предписывает кодекс чести дворянина, а я дворянин не хуже вас, что бы обо мне не говорили, продолжал де Витт. Но что делать, если вас оскорбляет женщина? Где-то я слышал, что её за это полагается насильно поцеловать. Поступлюсь этим правилом, ибо не на шутку страшусь за свою жизнь.
И правильно делаете, процедила княжна. Так что ж? Долго ли мне ждать вашего ухода, любезный мсье Жан?
Наверное, долго. Сами видите, он указал на свою якобы больную ногу.
У меня всё утро свободно, Анжелика наслаждалась своей властью над ним.
Де Витт вспылил. Он-то думал, что ему достанутся лёгкие деньги в виде хорошего приданого и родство с известной магнатской семьей, а также красавица-жена, которая, по слухам, рассталась с девственностью усилиями самого императора Александра. Но ведь мать же его предупреждала не всё будет просто. Зачем он не послушал свою умную и многоопытную матушку, известную когда-то куртизанку Софию де Витт? Вот с ним и обращались как с холопом никто не привествовал его, князь Константин говорил с ним сухо и кратко, Анжей только кивнул, а вот эта Анжелика за несколько минут опустила его ниже плинтуса, смешав с грязью. Он в сердцах бросил трость и пошёл от неё прочь совершенно «здоровой» и прыткой походкой. Анж насмешливо поглядела ему вслед.
Через полтора года они встретятся при несколько иных обстоятельствах. И Анж воспользуется его хитростью и ловкостью в своих целях.