Человек в пальто, похоже, не ожидал такого поворота событий и, отступив на пару
шагов, сунул руку в карман. Келюс вздрогнул: его собственный браунинг все еще
лежал глубоко под землей, тщательно укрытый в темной нише столичных катакомб.
- Ох и сделаю я его сейчас, Француз, - негромко процедил Фрол, которому, похоже,
нервы-таки изменили. - Ох и сделаю, елы! Ох помяну Михаила!
Человек в пальто глянул на дхара, и рука в кармане дрогнула.
- Отставить! - послышалась команда, и человек в пальто застыл почти по стойке
смирно, а Фрол, вообще-то не склонный подчиняться неизвестно кому, послушно
сделал шаг назад. Келюс поспешил оглянуться.
На аллее стоял еще один человек в сером плаще-тренче и мягкой велюровой шляпе.
Впрочем, и в этом случае штатская одежда могла обмануть разве что чрезвычайно
наивного человека.
- Вы ошибаетесь, господа, - неизвестный почему-то усмехнулся, - мы не чекисты.
Господин Лунин, ежели вы соблаговолите меня выслушать, я предъявлю свои
верительные грамоты.
- И этого соблаговолить, что ли? - буркнул Фрол, но Келюс почувствовал, что
неизвестный говорит правду. Да и голос - спокойный, твердый, привыкший
командовать - внезапно напомнил ему голос барона.
- Признаюсь сразу, - продолжал человек в тренче, подходя поближе, - в кармане
плаща у меня браунинг. Но - слово офицера - он менее всего предназначен для
знакомства с вами.
- Вы обещали показать верительные грамоты, - напомнил Келюс, вглядываясь в лицо
незнакомца. Человек был едва ли намного старше покойного Корфа, но резкие
морщины на лбу и легкая седая прядь, выбивавшаяся из-под шляпы, говорили, что
прожил он свои годы непросто.
- Охотно, - согласился незнакомец. - Они у меня во внутреннем кармане пиджака.
Если моего слова недостаточно, можете достать сами.
- А мы не гордые, - Фрол собрался было последовать совету, но Келюс отвел его
руку и выжидательно поглядел на неизвестного.
- Рад за вас, господин Лунин. У вас превосходная охрана.
Неизвестный достал из внутреннего кармана пакет и передал его Келюсу. На
конверте не было надписей, да и сам он был какой-то странный определенно
фабричной выделки, но без привычных аксессуаров. Внутри оказалась большая -
кабинетная - фотография, на которой фотограф Слипаков из Харькова, чьи фамилия и
адрес вились золотом на паспарту, увековевечил двух молодых офицеров на фоне
пышных драпировок и обязательной пальмы в углу.
- Я, вообще-то, - слева, - пояснил человек в тренче. - Если хотите, могу снять
шляпу.
- Не надо, - Келюс всмотрелся в снимок. Слева, без всякого сомнения,
действительно стоял их собеседник. Правда, не в тренче и не в шляпе: черный
мундир плотно облегал невысокую сильную фигуру, такая же черная, с белым кантом,
фуражка была сдвинута на затылок, рука сжимала стэк, на груди отблескивал
Терновый венец Ледяного похода. А рядом...
- Так это же барон! - ахнул Фрол, тыча пальцем в карточку. - Елы, во дает!
На Михаиле Корфе ладно сидел такой же черный мундир, в руке красовался стэк, а
на голове - лихо заломленная фуражка. На груди бывшего гвардейского поручика
рядом с Терновым венцом темнели два небольших креста
- Владимира и Анны.
- Михаила как раз выписали из госпиталя, - прокомментировал неизвестный. Нас
переформировали, и было пара деньков, чтобы обмыть новые погоны.
- Красиво, - одобрил Фрол. - Только... как бы это, елы, чтоб не обидно...
Михаила-то мы узнали. Да и вас, товарищ... или не товарищ, уж извините, признать
можно. Но ведь это, прощение просим, - фотка.
- Это - что? - не понял неизвестный.
- Фотографическая карточка, - Келюс вложил снимок обратно в конверт. Брось, воин
Фроат, гэбистам такие игры ни к чему.