Это трудно объяснить.
Попробуй.
Ты молода.
Я качнула головой.
Большинство мужчин, как мне кажется, не считают это проблемой. Мой муж, например, на семь лет меня старше.
Я посмотрела на мать Дона, танцующую в центре зала. Мэри и в пятьдесят с небольшим оставалась роскошной женщиной. Прославилась она в эпоху немого кино, но до ухода успела сняться в нескольких звуковых. Высокая, представительная, с лицом, характеризуя которое прежде всего хотелось сказать поразительное.
Гарри сделал еще глоток и поставил стакан на стол.
История эта долгая и непростая, задумчиво сказал он. Что же касается твоего вопроса, то отвечу так: ты не мой тип.
По тому, как Гарри это произнес, я поняла, что он намекает на что-то. Он не интересуется девушками вроде меня. Он вообще не интересуется девушками.
Ты мой самый лучший друг, сказала я. Ты ведь знаешь?
Он улыбнулся, как мне показалось, с облегчением. Пусть и не напрямик, Гарри признался и все объяснил, а я приняла его признание и объяснение.
Знаю?
Я кивнула.
Ну, тогда ты будешь моей.
Я подняла бокал.
Лучшие друзья рассказывают друг другу все.
Он поднял стакан и усмехнулся.
На это ты меня не возьмешь. И не надейся.
Продолжить разговор нам не дал Дон.
Не против, Кэмерон, если я потанцую со своей невестой?
Гарри поднял руки.
Она вся твоя.
Так оно и есть.
Я взяла Дона за руку, и мы закружились в танце. Он посмотрел мне в глаза, в самую их глубину.
Ты любишь меня, Эвелин Хьюго?
Больше всего на свете. А ты любишь меня, Дон Адлер?
Люблю твои глаза, твою грудь, твой талант. Люблю за то, что у тебя ничего нет сзади. Люблю в тебе все. Так что сказать да было бы преуменьшением.
Я рассмеялась и поцеловала его. Вокруг все танцевали. Отец Дона, Роджер, курил сигару в уголке с Ари Салливаном. Прежняя жизнь осталась далеко-далеко позади, как и прежняя я, та девушка, которой понадобился когда-то Эрни Диас.
Дон привлек меня к себе, прижался губами к уху и прошептал:
Я и ты. Мы будем править этим городом.
Мы прожили в браке два месяца, прежде чем он начал меня бить.
11
На седьмой неделе брака мы с Доном отправились в Пуэрто-Вальярта, сниматься в слезливой мелодраме «Еще один день». Герои картины богатая девушка Диана, которая проводит лето с родителями в их втором доме, и местный парень Фрэнк, который в нее влюбляется. Разумеется, вместе они быть не могут, потому что родители против.
Наши первые недели брака были блаженством. Мы купили дом в Беверли-Хиллз и украсили его мрамором и тканями. Почти каждый уик-энд мы устраивали поло-вечеринки, пили шампанское и коктейли и гуляли едва ли не до утра.
В сексе Дон был настоящий король и любовью занимался с уверенностью и властностью человека, в подчинении у которого целая армия. Я таяла и изнемогала под ним и в нужный момент исполняла все, чего он хотел.
Дон как будто щелкал во мне переключателем, менявшим женщину, для которой секс инструмент, на женщину, для которой секс потребность. Он был нужен мне. Я оживала под его взглядом. Брак показал другую сторону меня самой, ту сторону, которую я только начала узнавать. И она мне нравилась.
Когда мы приехали в Пуэрто-Вальярта, то несколько дней до начала съемок провели в городе, где арендовали лодку. Мы выходили в океан, плавали и ныряли, занимались любовью на песке.
Но потом начались съемки, ежедневный стресс, и в нашем новеньком свадебном коконе появились первые трещинки. Я почувствовала, что настроение меняется.
Последний на то время фильм Дона «Стрелок в Пойнт-Дьюме» прошел без ожидавшегося финансового успеха. Это был его первый опыт в жанре вестерна и первая попытка сыграть героя боевика. В «ФотоМоменте» как раз появилась рецензия, в которой говорилось, что «Дон Адлер не Джон Уэйн». «Голливуд дайджест» написал так: «С револьвером в руке Адлер выглядит глупо». Я видела, что критика его беспокоит, вызывает неуверенность. Утверждение себя в качестве образца мужественности было важной частью его плана. Адлер-старший играл в основном в сумасбродных комедиях; Дон же намеревался доказать, что может быть ковбоем.
Не помогал и тот факт, что мне достался приз зрительских симпатий как «Лучшей восходящей звезде». В день съемок эпизода прощания, в котором Диана и Фрэнк в последний раз целуются на пляже, мы с Доном проснулись рано в нашем арендованном домике, и он сказал мне приготовить завтрак. Не попросил, заметьте, а приказал. Тем не менее я не стала обращать внимания на тон и позвонила служанке. Служанкой была мексиканка по имени Мария. Когда мы только прибыли, я сомневалась, что смогу разговаривать с местными на испанском, а потом вдруг начала общаться на нем медленно, смешивая с английским, со всеми.
Мария, будь добра, приготовь мистеру Адлеру что-нибудь на завтрак, сказала я в трубку и, повернувшись к Дону, спросила: Что ты хочешь? Кофе и яичницу?
Наша служанка в Лос-Анджелесе Пола готовила ему завтрак каждое утро и прекрасно знала, что ему нравится. Я же вдруг поняла, что не имею представления о его вкусах и никогда не обращала на это внимания.
Дон выхватил из-под головы подушку и, прижав к лицу, что-то закричал в нее.
Что на тебя нашло? спросила я.
Если уж не можешь сама приготовить завтрак, постаралась бы, по крайней мере, уяснить, что мне нравится. С этими словами он направился в ванную.
Было неприятно, но не скажу, что я сильно удивилась. Я уже успела понять, что Дон добр, только когда доволен, а доволен он только тогда, когда выигрывает. Я познакомилась с ним в тот период, когда он выигрывал, вышла замуж на его подъеме. Теперь же приходило понимание, что милый Дон это еще не весь Дон.
После завтрака мы сели во взятый напрокат «Корвет» и отправились на съемочную площадку, находившуюся в десяти кварталах от дома.
Ты готов? спросила я, рассчитывая поднять ему настроение.
Дон остановился посередине дороги и повернулся ко мне.
Я работаю профессиональным актером дольше, чем ты живешь. С чисто формальной точки зрения он был прав, потому что еще ребенком появился в одном из немых фильмов с участием Мэри. Сниматься всерьез он начал в двадцать один год.
За нами следовало еще несколько машин; мы задерживали движение.
Дон Я надеялась, что муж опомнится и двинется дальше, но он меня не слушал. Стоявший за нами белый грузовик попытался протиснуться мимо.
Знаешь, что сказал мне вчера Алан Томас?
Алан был новым агентом Дона и советовал ему уйти из «Сансета» на вольные хлеба. В то время все больше актеров решались сами управлять своей судьбой. Дон нервничал, дергался и не знал, что делать. Он постоянно твердил, что одной картиной заработал больше, чем его родители всей своей карьерой.
Берегись мужчин, которым есть что доказывать.
В городе все спрашивают, почему ты осталась Эвелин Хьюго.
Я сменила имя совершенно законно. Что ты имеешь в виду?
На афише. Там должно быть «Дон и Эвелин Адлеры». Так все говорят.
Кто говорит?
Люди.
Какие люди?
Они думают, что хозяин в доме ты.
Я покачала головой.
Не говори глупости.
Объехать нас попыталась еще одна машина, и я уже представляла, что вот сейчас нас с Доном узнают, а потом в журнале «Sub Rosa» целая страница будет посвящена любимой паре Голливуда, на которой нас изобразят вцепившимися друг другу в горло под язвительным заголовком.
Наверное, что-то такое мелькнуло в голове у Дона, потому что он повернул ключ, и мы тронулись. Когда мы въехали на автостоянку, я посмотрела на часы и сказала:
Поверить не могу, мы опоздали на сорок пять минут.
А Дон добавил:
Ну, мы же Адлеры, нам можно.
Мне это совершенно не понравилось. Дождавшись, когда мы остались в трейлере вдвоем, я сказала:
Когда ты так говоришь, дерьмом начинает попахивать. Иногда, если рядом люди и тебя могут услышать, бывает лучше помолчать.