Исчезла выразительность, сила и в словах, и в ритме. Потому что башни
быливоплощеннойнеподвижностью,косностью,акосныелюдинеумеют
смеяться. Ихюморноситэксцентрический,окольныйхарактер-скорее
хихиканье, чем хохот. Хитрость и иносказательность - основа их юмора.
Смех их груб и открыт. У смеха единственная альтернатива -слезы.И
слезы означали поражение. Только пионерысмеютсявпримитивнойполноте
смыла этого слова. Никто в башнях тех дней не слышал настоящегосмехаво
всей его грубости и смелости, кромеразвенемногихстариков,помнивших
прежние дни.
СэмРидвместесостальнымивоспринималвольныхтоварищей-
исчезнувших, как динозавры старой Земли, и почти по таким жепричинам,-
как воплощеньевеликолепнойромантики.Ноонпонималпричинытакого
восприятия и в глубине души насмехался над собой. Не вольныетоварищи,а
связанные с ними представления освободе-вотчтовконечномсчете
очаровывало их всех.
В сущности они не хотели такой жизни. Онаужаснулаиотпугнулабы
большинство людей, грациозно предававшихся в руки каждого,ктопредлагал
им моральную или умственную поддержку.
Сэм читал о пионерских днях Венеры с свирепой жаждой.Человекможет
всего себя отдать борьбе с таким соперником, как дикая планета, скоторой
борются поселенцы. Он с горящей ностальгией читал остаройЗемле,оее
широкихгоризонтах.Оннапевалпросебястарыепесниистарался
представить себе вольное небо.
Беда его заключалась в том,чтоегособственныймирбылпростым
местом, усложненным лишьискусственно,нотак,чтониктонемогбы
поранить себя об окружающие барьеры: эти барьеры тоже былиискусственными
и падали при столкновении. Когда колотишь их одной рукой, другой нужноих
придерживать.
Единственным достойным противником, найденным Сэмом, оказалось время,
длинная сложная протяженность столетий, которых - он зналэто-емуне
прожить. Поэтому он ненавидел мужчин, женщин, весь мир,себясамого.За
отсутствием достойного противника он сражался со всеми.
И так продолжалось в течение 40 лет.
Все это время оставалось справедливым одно обстоятельство, которое он
осознал смутно и без особого интереса. Голубой цвет трогалеготак,как
ничто не могло тронуть. Он объяснил это частично рассказами о старой Земле
и ее невообразимо голубом небе.
Здесь же все было пропитано водой. Воздухнаповерхноститяжелот
влаги, облака тоже провисали от воды, и серыеморя,одеяломпокрывавшие
башни, вряд ли были более влажными, чем облака и воздух. Поэтому голубизна
утраченного неба прочно связалась в сознании Сэма со свободой.
Первая девушка, с которой он вступил в свободный брак, была маленькой
танцовщицей в кафе на одном изПутей.Онанадеваласкудныйкостюмиз
голубых перьев цвета забытого неба Земли.