На всякий случай, пояснил он и двинулся к лестнице, вот теперь пойдем. Надеюсь, до темноты успеем выбраться.
Крис всегда поражало, как хорошо Искатель чувствовал время. В самом глубоком Хранилище он мог безошибочно сказать, как долго они там находятся, близится дело к вечеру или еще только середина дня. Просто большой опыт, считал Дирхель, но Крис так и не удалось овладеть этим безусловно полезным умением. В Хранилищах всегда было так интересно, что она отвлекалась и даже не замечала, как проходят часы.
Вот и сейчас, взбираясь за Дирхелем по бесконечным лестницам, она могла измерять время и количество пройденного только по своим все больше нывшим ногам.
А воздух хороший! заметила она, когда они наконец добрались до зала со шкафами. Внизу даже лучше был, чем здесь, и совсем без пыли.
Вентиляция, пояснил Дирхель, отдуваясь, над всем, что касалось оружия, у древних лучшие умы работали.
Крис возмущенно фыркнула.
Не очень-то мудро с их стороны. Лучше бы придумали, как лечить Белую Лихорадку.
Они просто не успели. Я читал, что лекарство разработали, но некому было уже его сделать и распространить. Все кончилось в считанные месяцы.
Они вскарабкались по шахте лифта, выбрались наружу. Пока Дирхель пытался закрыть двери, Крис с наслаждением вдыхала сырой воздух пещеры. Все-таки он давал даже воздуху внизу сто очков вперед, несмотря на самую лучшую вентиляцию.
И тут кто-то сцапал ее поперек груди, блокируя руки. Крис инстинктивно рванулась и почувствовала у горла лезвие ножа.
Хэл, дружище! Какими судьбами! произнес жизнерадостный голос, и под сводом пещеры прокатилось звучное эхо.
Что ты сказал? Айк поднял голову от карты, на которой прокладывал курс и уставился на Лорну так, словно впервые его увидел.
Старший помощник смотрел в пол и смущенно теребил швы на штанах, словно провинившийся мальчишка. «Катриона» покачивалась на волнах, в окно каюты врывался все тот же напоенный зноем воздух, так что Айку на секунду показалось, что у него просто в голове помутилось от жары.
Но Лорна развеял его иллюзии.
Мне надо домой, повторил он, простите, кэп.
Поверить не могу, что ты хочешь уйти, Айк откинулся на спинку стула, снял бандану и провел рукой по влажным волосам, док, я думал мне казалось, ты любишь «Катриону».
Люблю, очень! с жаром воскликнул Лорна, складывая руки в умоляющем жесте. Но вчера я услышал кое-что ну, понимаете о банде Таниэля и о том, что они движутся очень быстро. И точно доберутся до Ройна прежде, чем наступит зима.
Почему все так уверены, что они пойдут именно к Ройну? с внезапно прорвавшейся досадой воскликнул Айк. До сих пор в их передвижениях не было никакой логики! Они не делают разницы даже между городом и деревней.
Лорна пожал плечами.
Ройн портовый город, кэп, богатый город. Разбойники точно его не минуют. Даже если Таниэль не захочет сюда идти, они его заставят. А у меня здесь родители и невеста, я должен позаботиться о них.
У тебя есть невеста? удивился Айк. Ты не говорил.
Да, я хотел подзаработать прежде, чем жениться, Лорна слегка покраснел и добавил, а вы, кэп ну в смысле, как же госпожа Ината?
Вопрос застиг Айка врасплох. Он повертел в руках перо и медленно произнес:
Ты ведь не останешься в Ройне, док? Защитить его невозможно
Нет, конечно нет! поспешно замотал головой Лорна, словно Айк подбивал его на подвиги. Возьму родителей и Энн, увезу подальше, спрячу где-нибудь в лесу. Вернемся, когда все закончится так или иначе.
Айк вдруг осознал, что Лорна говорит о грядущем нашествии, словно о наводнении или оползне в общем, стихийном бедствии, которому нечего противопоставить. И его неожиданно снова охватила злость. Еще мальчишкой он пытался изменить мир и уже тогда понял, насколько люди инертны, узколобы, насколько каждый из них сам за себя. Но по-прежнему не мог примириться с таким порядком вещей.
Ладно, тяжело произнес он, если ты так решил, что я могу сделать? Не знаю, правда, как обойдусь без тебя, мы только что взяли крупный заказ для Илера
Эрнест вам поможет! с энтузиазмом воскликнул Лорна. Он все умеет, я сам его учил! С ним вы не пропадете!
Айк криво усмехнулся.
Да уж, не пропаду. Ладно, ступай собирайся. Зайдешь ко мне за жалованьем, как закончишь.
Лорна быстро кивнул, попятился самый простой способ выйти из тесной каюты и, напевая, направился к себе.
Айк бросил перо на карту и закрыл лицо руками.
«Еще и поет, подумал он с досадой, поет и горя ему мало. Пять лет вместе, пять лет и он уходит вот так, запросто, даже не предупредив, в один день! Почему все бросают меня?»
«Потому что ты болван, заметил внутренний голос. С годами он ничуть не стал снисходительнее к Айку, скорее даже наоборот. Давал же зарок больше не привязываться к людям, любить только то, что не может причинить боль. А сам души не чаял в глупом мальчишке, который был с тобой и Кэт просто потому, что хотел заработать пласта и жениться. Забудь ты о нем. Выкинь из головы и подумай лучше, как нам теперь поладить с Эрнестом».
Легкий ветерок остудил разгоряченное лицо Айка. Над его головой по палубе ходили матросы, весело переговаривались, хохотали над чем-то.
Он оперся локтями о стол и, сам не замечая, начал грызть большой палец у ногтя проклятую привычку так и не удалось изжить.
«Ладно, с Эрнестом, допустим, я разберусь. А вот как быть с Инатой? Лорна прав, я не могу ее здесь бросить. Что, если Таниэль и впрямь заявится до моего возвращения?»
«А как быть с остальными людьми? Им ты не хочешь помочь?»
Айк резко выпрямился. Этот голос мелодичный, с серебристыми переливами на концах фраз он меньше всего ожидал услышать и, стиснув зубы, процедил:
Даже не думай! Ты не смеешь заявляться после стольких лет и снова вешать мне на уши душеспасительную лапшу.
«Он придет в Ройн, разорит его и убьет всех, кого ты знаешь. Всех, с кем ты за эти годы успел сдружиться и кого успел полюбить».
Никого я не полюбил! рявкнул Айк, и голоса на палубе мгновенно смолкли. У меня есть только Кэт, только она имеет значение! Мне наплевать, пусть они хоть завтра все передохнут!
«Айки»
Айк сжал руками виски и яростно замотал головой.
Уходи, убирайся! шептал он снова и снова. Все из-за тебя, ты бросил меня одного! Никто и ничто не могло разлучить нас, а ты сделал это сам, по доброй воле! Я ненавижу тебя, не хочу больше тебя видеть, не хочу знать! И не собираюсь слушать!
Он вскочил, уронив стул, и выбежал из каюты, словно прислужники Темного Лика гнались за ним. Выскочил на палубу, крикнул Эрнесту, что через два часа они выходят в море. Потом повернулся к изумленному Лорне и прорычал, чтобы он поторопился, если и правда хочет сойти на берег.
Матросы заметались, точно ошпаренные, тихая благость золотого вечера исчезла без следа. Айк с трудом взял себя в руки, спустился в каюту и выдал Лорне причитавшийся ему пласт.
А через два часа стоял на корме и, вцепившись побелевшими пальцами в фальшборт, смотрел, как уменьшаются и исчезают в фиолетовой вечерней дымке дома, знакомый причал и серая громада храма времен до Исхода, напоминающая пастушью свирель.
И больше всего на свете ему хотелось засунуть руку глубоко в горло и вытащить свое сердце так, сунув пальцы в карман куртки, вынимают часы, раздавить его в кулаке, а потом швырнуть за борт.
Рослые, словно слепленные из мрака, фигуры обступили дверь и Искателя. Крис уронила факел, и он погас, но у пришельцев хватало своих.
Их было человек десять двое подошли ближе к Дирхелю, который прижался спиной к двери, словно пытаясь защитить ее, остальные держались в отдалении.
Как я рад тебя видеть! не унимался голос, принадлежавший, как показалось Крис, человеку лет сорока. Что же, ты меня даже не представишь?