К классу мы пришли быстро, на прощание она поцеловала меня в щечку и посадила за парту. В классе были такие же потерянные дети как я, осмотрев всех я снова стал мрачным и тут к нам заходят дети и среди них я вижу своего соседа Александра. Заметив меня, он с улыбкой направился ко мне.
Ты будешь учиться в этом классе? воодушевленно спросил я.
Не знаю, нас мало сидело в классе и нам сказали идти сюда, я был очень рад, что я тут знаю хотя бы одного человека. Александр был моим соседом, он был всегда сонным, с писклявым голосом, хитрым и нервным ребенком. Начать истерить для него было все равно что дышать, истериками он часто добивался желаемого.
Зашла учительница и стала рассказывать о школе скучные факты, наконец речь дошла и за нас.
В класс «В» не набралось нужного количества детей, и мы их распределили между «А» классом и «Б». Вы класс «А», а значит вы должны быть лучшими и всегда первыми, как и ваша буква в алфавите.
Я невольно задумался о том, как же повезло, что Александра распределили в мой класс, мне стало с ним спокойнее. Я часто с ним возвращался домой после уроков, и на улице, когда все мальчишки расходились по домам после гулянок, мы вместе шли домой. Соседство в детстве сближает больше, чем совместный двор или район, возможно, он был моим лучшим другом времен начальной школы. В конце младшей школы он переехал и стал появляться все реже и реже в нашем дворе и в конце концов пропал. Не помню, кто мне сказал, что он уехал жить в соседнею страну, как я не пытался его найти в сети, я не смог. Мое детство будто бежит от меня, пока я пытаюсь его догнать, ища людей из него, ища места, где я бывал ребенком и не дает хоть на миг почувствовать то мировоззрение, легкость и наивность.
Наша наставница и учительница была просто повернута на том, чтобы мы были лучше параллельного класса «Б». Только из-за того, что наша буква была первой в алфавите, цель которой была лишь дать нам определение для различия между параллельным классом, только из-за такой мелочи, мы настрадались вдоволь от ее требований. Например, к форме, едва ли ты пачкал свою школьную форму и этого было не скрыть и не исправить, тебя тут же отправляли домой, при этом она писала жалобу в дневник «возьмитесь за воспитание своего неряшливого ребенка или мы будем вынуждены перевести его в класс похуже», то есть в «Б». Утром она проверяла нас на наличие всего необходимого для учебы и внешнего вида, она могла отправить домой пол класса, за учебником, за ручкой, переодеться, только потому, что в ее глазах кто-то казался неряшливым и прочие банальные причины, и пока мы ждали каждого из класса, мы занимались уроками, которые и вовсе не должны были быть в тот день, и вдобавок она еще задерживала нас после уроков на дополнительные занятия, якобы компенсирующих время, потерянное из-за нарушителей ее установок.
Она выбила должность от директора, что-то вроде «школьного надзирателя», и таким образом этот человек, в данном случае серьезная увесистая женщина, сопровождала всех детей исправлять недостатки, поторапливая их, все в целом жили на одном районе и это было не так долго. Любое нарушение порядка каралось вызовом родителей в школу, у нее везде были глаза. Точнее подхалимы, которые ей все доносили, что происходит в классе. Никто не знал, кто эти люди, и все просто в конце концов стали друг другу не доверять, а она этого и добивалась, удачный подход для контроля. Она знала все и была всесильна над нами, железная дисциплина.
Родители были в восторге, что их детей учат так дисциплинированно, а не как в параллельном классе. Добродушная учительница параллельного класса была мягкой, но в то же время серьезной женщиной и когда уроки заканчивались и нас задерживали на дополнительные занятия, параллельный класс радостно бежал домой. Неряшливые, уставшие, сонные, но счастливые они бежали и смотрели на нас с такими наглыми и довольными лицами, при этом смеясь, что мы стали люто их ненавидеть. Класс «Б» знали, что нас мучают, и вместо сочувствия, любили показать свою свободу и издевки, это и питало нашу ненависть. Наша учительница лишь разожгла ненависть, зависть и мерзость к нашему образу учебы и к классу «Б», а не превосходство нам ними.
Долго это продолжаться не могло. Однажды она ударила какого-то мальчишку из 7 класса за то, что он, пронесся перед ней так быстро, что она выронила журнал и чуть было не упала в коридоре. Это так ее вывело, она покраснела, как переспелый томат и дала мальчишке пощечину. Это видели многие дети, да и на лице мальчишки остался ярко-красный отпечаток ее неряшливой маленькой ладони. Конечно, это не могло закончиться бесследно, родители мальчишки рвали и метали на всю школу, этой учительнице повезло, родители не стали выдвигать обвинений. Но ее отстранили от занятий, а потом и вовсе уволили, она стала преподавать на дому или типа того. Клянусь, если бы этого не произошло, мы устроили бы настоящий бунт и свергли ее, ну или себя от нее, мы были на пределе.
Когда наш класс узнал о ее точном увольнении, мы замерли, такой эйфории возможно никто никогда не испытает за всю свою жизнь. Через минуту шок и тишина сменились криками, и объятиями, все бегали кругами, всячески пытались издать шум, кто-то просто орал в открытое окно, мы были так сплочены, настолько близки в тот момент, что не многим будет дано пережить ту крепкую связь, которая возникла у нашего класса и понимания сути момента, которое было в тот день, не хватало разве что шаров, хлопушек и конфетти. Все буквально сошли с ума от радости, все-таки одно у этой учительницы получилось точно сплотить нас и создать настоящий праздник после ее увольнения.
Наш новый наставник и учитель был мужчина, в меру грозный и очень ироничный, он мог пошутить над нарушителем порядка так тонко и с такой издевкой, что хотелось провалиться под землю, но это не было унизительным, скорее постыдным. У него был подход стыдить за проступки и это неплохо работало, все в целом вели себя хорошо, и дисциплина соблюдалась, но не всегда. Этот учитель избрал хорошую модель поддержания прилежного поведения и учебы от своих учеников, но она не могла сравниться с той стальной, которую создала предыдущая учительница и, конечно же, бунтари стали быстро процветать.
Первые уроки в начальной школе для меня были скучны, письменность, алфавит, два умножить на два, этому всему меня научили в детском саду, в этом я обогнал своих ровесников. Боже, скучнее могло быть только в закрытой темной комнате или перед телевизором, когда отец смотрел новости. Мой сосед Александр был прилежен в учебе и диковат на улице, я никак не мог понять, как он так умеет балансировать, просто волшебник какой-то. Я быстро от него отдалился, поскольку не мог стать прилежным в принципе, из-за своего гиперактивного недуга даже при огромном желании, которого, к слову, у меня не было.
Однажды, бегая по ковру в коридоре, я задел случайно парня из параллельного класса. Блондин со жмурившимся глазами меня толкнул, к нему быстро на подмогу пришли человек шесть из его класса. Они стали идти на меня, это был третий класс, быстро рассчитав свои силы, я понял, что смогу ударить максимум двух и это в лучшем случае. Отступить было невозможным, ребята из наших классов наблюдали за этим, видимо всех кто-то позвал, и они, конечно же, принизили меня, убежав бы я в класс к учителю, что в этой ситуации было вполне здравым решением, но нет, на кону стаяло все, имидж, будущее и прочая чушь, которая могла быть у начального школьника на уме. За меня никто не вступился из моего класса, тогда я осознал, что в моем классе ребята совсем не смелые и не организованные, было обидно видеть, как одноклассники блондина самоотверженно за ним стоят и злостно рассматривают меня. Я вот-вот был готов смириться и кинуться в драку и отхватить по-детски, как следует, как вдруг они отступили, просто молча ушли, смотря жалобным взглядом, бросая взгляды куда-то за мою спину. Когда я обернулся, там стоял Ден.