Не понимаю, что в этом смешного? Вивьен Ли2 уехала в Голливуд, сейчас ее снимают в каком-то многообещающем фильме.
«Унесенные ветром». Это смешно, потому, что вряд ли мои мечты об актерстве сбудутся, с нескрываемой грустью произнесла Шарлотта.
Почему? Моя сестра самая талантливая, самая удивительная, а какая она красивая! Да студии в очередь выстроятся, чтобы ее снимать
Я не о том, прервала ее Шарлотта. Посмотри, что вокруг происходит, если в нашем доме, что-то не обсуждают, это не значит, что этого нет. В стране всеобщая военная повинность, эти учения на случай воздушной тревоги Хлеб!
Что?
Свежеиспеченный хлеб. Он не такой ароматный как раньше. Понимаешь?
Мэри обняла Шарлотту.
Знаешь, Шари, мы не способны угадать, что с нами случится в следующую минуту. События вокруг постоянно меняются, но это не повод лишать себя мечты, это не повод прекращать свой путь навстречу цели. Этот путь и есть жизнь. Ты думаешь, мы с Чарльзом не понимаем всего, что происходит? Всё понимаем, но мы решили жить по нашему сценарию и действовать только исходя из ситуации! Мы не хотим жить в коконе и рассуждать: вдруг не получится, вдруг это не для нас. Мы будем действовать!
А тебе, вообще не мечтать противопоказано, улыбнулась Мэри, кто знает, еще несколько годиков и весь Вест-Энд будет в афишах с твоим изображением.
Глава 3
Если сумерки темней всего перед рассветом, то про события 1939 года можно сказать: обратное. Люди как будто понимали неизбежность злосчастных событий, которые вот-вот ворвутся в их привычную жизнь, всё перевернут, скомкают как обертку от конфеты и выбросят в урну времени, наполненную такими судьбами-фантиками, старались зацепить каждый прекрасный миг всем своим присутствием. Тем временем Европа обрастала новыми «симптомами» надвигающейся агонии. Власти государств стали искать себе ближайших союзников. Глядя на весенний раздел территории Чехословакии, Англия и Франция договорились о совместном сотрудничестве и активно начали работать в сторону усиления оборонки. В ответ Германия и Италия заключили стальной пакт, который заручил стороны взаимной поддержкой в случае внешней угрозы. Возник вопрос, к кому из противоборствующих лагерей присоединится СССР. Соглашение с Англией и Францией могло перечеркнуть все планы Гитлера, не дав развернуть даже часть своих амбиций. Об этом ему напоминали: как ближайшие политические соратники, так и «друзья» из Италии, ставя в пример Первую мировую войну и ответственность за ее итог, который почти полностью лег на Германию. Как следствие отбросил ее экономику назад. Союз же с Германией мог быть той искрой, которая привела бы немедленному началу войны. Именно ее и желал советский лидер. К подобным выводам можно прийти, изучив ранние выступления Сталина. Так в 1925 году на пленуме ЦК РКП(б), рассуждая о вероятности войны среди мировых держав и участия СССР, Сталин высказался: «нам придется выступить, но выступить последними». Именно в этих словах читался план: столкнуть Англо-французскую коалицию с Германией, а после потери сил обоими противниками вмешаться в роли освободителя и установить коммунистический порядок в Европе вплоть до самого туманного Альбиона. Здесь можно было рассчитывать на помощь со стороны рабочих народных масс самой Англии, так как в двадцатые годы наблюдался рост общественных организаций, поддерживавших марксизм и коммунизм. Забастовки на предприятиях с требованием изменения условий труда и оплаты, вспыхивали с завидной регулярностью. Для осуществления этого плана СССР стал использовать двойную дипломатию. С одной стороны руководство Советов вело переговоры с Англией и Францией, поддерживая антивоенную политику, предложив в качестве сдерживающего фактора для Германской агрессии, введение войск на территории: Польши, Румынии, Финляндии, а также стран Прибалтики. Здесь следует отметить, что вышеуказанные страны были категорически против введения советских войск на свои территории. С другой стороны СССР сами были нацелены на установления своей власти в Европе, а для этого нужна была война и союз с Гитлером.
Руководство стран Англии и Франции видело аппетиты Сталина, но приняло решение провести трехсторонние переговоры. Лето 1939 года в Москве вошло в историю как длительный, полный недоверия диалог бывших союзников по Первой Мировой войне.
Глава 4
В доме семейства Оулдридж в комнате, разделенной тонкой стеной с отдельной дверью, которая совмещала в себе спальню и рабочий кабинет за письменным столом из цельного массива дуба сидел Чарльз. Это был молодой человек двадцати четырех лет, довольно высокого роста и крепкого телосложения. Его лицо с правильными чертами: широкими бровями, прямым носом и всегда приветливым взглядом голубых глаз выражало явное недоумение при чтении документов, лежащих перед ним. Он посмотрел налево, в сторону дубового шкафа, заставленного книгами и папками с документами, как будто там было решение, после чего сделал глубокий выдох, и начал тереть уставшие глаза. В этот самый момент в дверь постучали.
Да, войдите, сказал Чарльз, проведя по светло-русым волосам правой ладонью ото лба к затылку.
На пороге его кабинета со стенами, обклеенными обоями в мелкий ромб цвета кофейного суфле появилась горничная Сюзи двадцатилетняя девушка с вьющимися пшеничными волосами, заколотыми сзади, одетая в коричневое платье.
Мистер Оулдридж, Ваш отец сказал, чтобы Вы перед уходом заглянули к нему в кабинет, сказала она, несколько растягивая гласные.
Хорошо, спасибо Сюзи, сказал Чарльз, собирая документы.
Мистер Оулдридж, скажите, пожалуйста, Вас ждать к ужину?
Думаю, да.
Сюзи кивнула и вышла из комнаты. Чарльз положил, собранные документы в ящик стола и запер его на ключ. Затем он подошел к книжному шкафу и просунул ключ под одну из книг Джека Лондона. Чарльз вышел из комнаты, прошел по коридору, обклеенному светлыми обоями, на стенах, которого висело несколько портретов членов семейства Оулдридж в темных деревянных рамах и спустился по лестнице, устланной ковром с узором похожим на мрамор с зеленоватыми и глиняными разводами. Кабинет главы семейства Олдрилд Гарольда, находился за лестницей. Сам Гарольд высокий шестидесятилетний мужчина с характерной для его возраста полнотой сидел в кожаном кресле своего кабинета за рабочим столом, подобно льву, оглядывающему территорию своего прайда. Сын был похож на него внешне, те же черты. Исключение составляло лишь то, что в противовес всегда гладко выбритому лицу Чарльза с уложенными назад и скрепленными гелем волосами Гарольд носил пышные бакенбарды, усы и бороду.
Кабинет Гарольда являлся отдельной цитаделью его дел. Это была просторная комната, прямоугольной формы, стены покрывали светлые обои с мелким серым рисунком. Вся мебель была из дуба: массивный стол, книжные шкафы вдоль стен, бар, стоявший за спиной Гарольда справа. Напротив стола были размещены два кожаных кресла для посетителей, а справа у стены располагался такой же кожаный диван. Чарльз постучал в дверь кабинета, и получив приглашения отца, вошел.
Чарльз, я приготовил кое-какие документы для Томаса. Будь добр передай ему эту папку. С этими словами Гарольд протянул папку черного цвета.
Здесь вводные данные части бизнеса, который я передаю тебе: основная стоимость, данные о выручке, расходах и всё в таком духе.
Спасибо, папа. Ты будешь к ужину?
Нет. У меня сегодня встреча в клубе, думаю, что задержусь.