Мама дорогая!
А люди в вашем мире сколько живут?
Дракон поднялся на ноги, с хрустом прогнул спину и задумчиво уставился на пол.
Неужели всё-таки где-то в пути потерял Люди? Лет восемьдесят. При хорошем уходе, как, например, у наложниц клановых предводителей, могут жить и сто двадцать, а то и сто пятьдесят лет. Но тут уже без магии не обойтись, а необходимыми навыками обладают по большей части только Лораны.
Прости, кто?
Лесные драконы.
Пока он говорил, я приметила слабый блеск почти что прямо у себя под ногами. Запонка.
Значит, в отсутствие дракониц, вы строите отношения с человеческими женщинами? спросила я, стараясь не смотреть на находку.
Дракон вытянул руку, в которой на глазах начал вырастать ледяной шест, а когда тот стал примерно метр длиной, вновь опустился на колени, чтобы поковырять им под шкафом.
А что делать, жить-то как-то надо.
Но ведь они стареют и умирают значительно раньше вас.
Что делать, прокряхтел он, вытягиваясь, чтобы достать до дальнего угла. Приходится перебиваться тем, что есть.
Я поджала губы и быстро подобрала с полу запонку, которую зажала в кулаке и как ни в чём не бывало продолжила расспрос.
А взрослеете вы так же быстро, как люди?
Вот тут, к сожалению, нет, он сел на полу, подбросил шест, и тот испарился прямо в воздухе. Дело в том, что драконы вылупляются из яиц в своей истинной форме, а мозг у них значительно больше человеческого и требует больше времени для созревания. Обращаться в гуманоидов мы начинаем в возрасте полового созревания, и оплодотворение тоже совершаем именно в таком облике. Для большинства из нас эта форма куда привычнее истинной, хоть мы и рождаемся драконами.
И в каком возрасте у вас половое созревание?
Обычно начинается лет в тридцать, продолжается до шестидесяти, а в полной мере репродуктивные способности раскрываются около трёхсот.
Я присвистнула, почувствовав себя практически младенцем.
Ещё один вопрос. Ты говорил, что раньше этот ваш мир как его
Виригия.
Да. Так вот, ты говорил, что он был населён только драконами. Откуда же здесь люди взялись?
Э-э Дракон подошёл к окну, распахнул шторки и раскрыл створки, после чего опёрся о перегородку, установленную на уровне груди, и уставился на простирающийся внизу город. Репродуктивный возраст драконов ограничивается примерно пятью сотнями лет, после чего начинается постепенное увядание. Когда мне было сто, я был юн и горяч, самой молодой драконице было уже почти шестьсот. У неё даже седина в волосах начала появляться, да и мужчин вокруг было столько, что куда мне с ними тягаться. Сама понимаешь, самая молоденькая из всех.
Та-а-ак, протянула я и тоже подошла к окну. В моей голове зрел план. Отчаянный и, скорее всего, совершенно глупый, но попробовать необходимо. И что произошло дальше?
Дальше я таким оказался не один. Кто-то догадливый вспомнил, что есть миры, наполненные людьми, не обладающими ни магией, ни особым оружием, какое было бы способно нанести нам хоть какой-то вред. Вот мы и стали из таких миров переносить в свой женщин. То есть, сначала женщин, потом уже и мужчин. Кого-то просто крали, с кем-то по-хорошему договаривались. Иногда меняли на драгоценности.
Я прикинула объём населения города и снова поразилась:
И что, вы столько народу натаскали только ради того, чтобы ну, это
Подходящее слово в голову не приходило, а те варианты, которые всплывали в памяти, заставляли меня отчаянно краснеть.
А что делать, не друг с другом же, подмигнул Аллен.
Мы немного помолчали. Едва виднеющееся из-за склона горы солнце поливало долину мягким оранжевым светом, на фоне которого вдалеке проплывал дирижабль, он казался чем-то волшебным, нереальным, но перепутать с чем-то другим было невозможно. Со стороны зелёных полей в сторону города тянулись люди, а кое-где можно было даже заметить некое подобие автобуса, за которым тянулась тонкая струйка дыма.
И что, из моего мира тоже людей забирали?
Не знаю. Мне неведомо, откуда тебя забрал ритуал. Жрецы взывали к Богине, чтобы она дала нам ту, кто поможет продолжить род, и появилась ты.
У меня есть предложение.
Дракон с удивлением обернулся ко мне.
Какое же?
Взаимовыгодное. Ты можешь вернуть меня домой, ведь так?
Могу, медленно кивнул он.
Даже не зная точно, откуда я?
Это не сложно, достаточно только покинуть границы барьера, а там будет видно.
Хорошо, значит, я всё поняла правильно. В таком случае, вот моё предложение: я возвращаю тебе запонку, а ты меня домой.
Запонка у тебя?!
Любо-дорого было посмотреть на его лицо. Радость, удивление, злость и рвение всё смешалось коктейлем Маргарита. Я вытянула руку с зажатой в ней запонкой так, чтобы в любой момент выпустить и та упала бы в густой перелесок под окнами.
Без резких движений, а то выпущу.
Отдай! рявкнул дракон, и я едва сдержалась, чтобы не послушаться его. Злость на его лице начала брать верх.
Я разжала три пальца, безымянным и мизинцем ещё придерживая запонку. Аллен чуть в окно не бросился за несуществующей запонкой.
Будешь кричать на меня выпущу! Попытаешься вырвать из рук тоже выпущу. Как думаешь, твоя магия будет быстрее силы притяжения? Проверим?
Вот мне с самого начала показалось, что ты
Я что?
Он с шумом втянул носом воздух.
Так что от меня требуется?
Доставить меня домой.
Слушай, мне проще тебя тут заморозить на месте ты не то что пальцы разомкнуть, пискнуть не успеешь! Хотя что я, зачем мне тебя целиком замораживать. Одну только руку! Подумаешь, ампутируют. Выносить плод тебе это не помешает. А если я тебя домой отправлю, это же всё равно что геноцид устроить: мы и так потратили триста лет на то, чтобы призвать Избранную, ещё триста лет мы ждать не можем, просто не останется ни одного дракона, способного хоть кого-то оплодотворить!
После его пламенной речи я сжала зубы и нехотя протянула Аллену запонку.
Неужели всё настолько серьёзно?
Более чем, ответил он так спокойно, будто только что не кричал на меня. Спасибо.
Забрал запонку и прицепил её к рукаву.
И что, я единственная надежда на на выживание?
Да.
Я отвернулась, вновь обратив взор на горизонт. Тихо добавила:
Но когда рожу буду свободна?
Наверняка.
Уходи.
Что?
Оставь меня одну.
Дракон выпрямился, задержался на мгновение, словно хотел сказать что-то ещё а потом размашистым шагом покинул комнату.
Сев на пол, я прислонилась к прутьям перегородки, которая не позволяла случайно выпасть из большого, почти что в пол, окна. Как бы ни хотелось мне покинуть это место и вернуться домой как можно скорее, совесть не позволяла даже думать о возможном отступлении. Если от меня зависит судьба целого вида разумного вида! придётся смириться с участью инкубатора.
Не так я представляла свой первый раз, не так
Всё должно было случиться совершенно иначе. Сашка как раз вчера вернулся из армии, и я честно ждала его весь последний год, но встретить прямо с поезда не могла: в первой половине дня было два зачёта, а после них прямиком на работу, где уже несколько месяцев я смешивала коктейли за барной стойкой. Работа эта здорово обучила меня не трусить перед наглецами. Появись я в этом храме годом раньше тряслась бы и на всё кивала, соглашаясь.
Вечером после работы прямо в баре я забежала в туалет, чтобы переодеться в новое бельё. Крайне непривычное, слишком откровенное, купленное специально для этой ночи: я собиралась сделать Сашке сюрприз, явившись у него на пороге в одном плаще поверх белья, и отдать ему свою невинность.
Входная дверь по обыкновению была открыта. Он никогда не запирался, когда был дома, и я тихонько отворила её, мысленно взывая ко всем возможным божествам, чтобы он был один, а не напивался со своими друзьями.