Мне с тобой было хорошо, Машка. Чесслово. Трахаться, и вообще
Я вздрогнула. Это не Мирон. Это Лёшка.
Что вообще?
Собеседник ты.
Ну да. Не сексом же единым жив человек.
Не язви, пожалуйста. Лёшка посмотрел на часы. Ты вот мне даже не сказала тогда, что тебе пятнадцать. Откуда мне было знать, что ты на первом курсе и несовершеннолетняя? Это статья, между прочим.
Мне было шестнадцать. Юридический возраст сексуального согласия. Да не важно. Так ты струсил?
Я закусила губу. Зачем, ну зачем я завела этот разговор? Ведь слово себе давала!
Ничего не струсил. Ты ж Ну ты никакая не гёрлфренд, тебя замуж надо брать, на руках в ванну с лепестками роз класть нежно, а я не по этим делам. И потом, чувства закончились
Да поняла я уже. Я швырнула палочку от эскимо в высокую урну, стоящую рядом. Промахнулась.
Зазвонил его телефон, лежащий на подлокотнике кресла. Лёшка скривил рожу и, поскольку руки были в шоколаде, ткнул мизинцем в значок динамика. Из телефона полился пацанский голос:
Привет, мишка, лук там не залез в шорты? Должен же, вроде, сегодня гэпнуться.
Не, ответил Лёшка. Завтра ждём.
Оки, хрюкнул голос и отключился.
Что это? засмеялась я. Вы рэп читали? И почему он назвал тебя Мишей?
Лёшка хмыкнул.
Вадя звонил. Перевожу. Мишка игрок на понижение. Я, то есть. И Вадя спрашивает: «Лукойл не в позиции продажи сейчас, ведь их цена снизилась?»
Да-а-а искренне восхитилась я. Вам бы с Вадей сценарии писать! Так ты на бирже играешь?
Тешусь. Иногда.
Лёшка сощурился и посмотрел куда-то в даль коридора, откуда не спеша текла горстка офисного планктона. Цокая каблучками, мимо нас прошла Марианна Витальевна и так взглянула на Лёшку, что сомнений не оставалось: они знакомы. Лёшка чуть заметно кивнул ей.
Эта мадам меня только что собеседовала.
А, только и сказал Лёшка.
У двери в кафе Марианна Витальевна обернулась и пристально на меня посмотрела. Я поняла, что если у меня до этого момента и были мизерные шансы получить работу, то вот сейчас они испарились. Совсем.
Твоя зазноба?
Лёшка не отреагировал.
Не старовата для тебя? прыснула я. Или, обжёгшись на мне, ты принципиально перешёл на зрелых дам?
Я тут же себя отругала за язвительность и с досады прикусила губу.
Во-первых, ей тридцать, и никакая она не старуха.
Это во-вторых? сощурилась я.
Маша, тебе не кажется, что тебя это не совсем касается?
А в-третьих?
А в-третьих Ты стала злая, Маша.
Я встала и, не попрощавшись, пошла к выходу. Злость на себя, на своё глупейшее подростковое поведение жгла горло, переходила в астму, и уже на улице я захлебнулась от кашля. Лёшка догнал меня.
Извини, если что Он подал мне бумажный платок.
Да нет, Лёш, это ты меня прости.
Он вздохнул и попытался улыбнуться. Получилось кривенько и натужно.
Я недавно как раз заходил в твой блог. Ты его забросила?
Есть такое.
И в сети у тебя страничка пустая. Чем ты вообще занимаешься?
Книги пишу.
Ух ты!
Он сказал это, а сам как будто и не удивился.
Дашь почитать?
Не-а.
Я махнула ему рукой и не оглядываясь пошла к метро.
3
Белка кружила вокруг меня, как ворона над чужим гнездом.
Алехан?! Ты встречалась с Алеханом?!
Да не встречалась я с ним! А встретилась. Чувствуешь разницу в морфологии глаголов, писатель Закревская?
Какого ляда ты с этим подонком вообще разговаривала?
Бэлл, он не подонок.
Та-а-ак. Что за новости? Когда это Лёха Матвеев успел отбелиться?
Белка, ну вот ты даже не знакома с ним лично! Я тщательно подбирала слова, отлично понимая, что сама же навсегда испортила парню репутацию.
А я и не жажду с ним познакомиться! Ещё чего не хватало!
Нет, правда. Я наговорила о нём всякого. Я до жути была зла.
При чём тут «наговорила»? фыркнула Белка. А факты?!
Какие факты?
Он спал с малолеткой!
Бэлл, он не знал, что мне шестнадцать.
Да ладно! «Не знал»! Он, двадцатидвухлетний мужик, с яйцами и волосатыми ногами трахал маленькую девочку и не знал об этом!
Да говорю ж, не знал! Я ему свой возраст не раскрывала. А кто спрашивает студентку, живущую самостоятельно, в общаге, не подросток ли она, часом? Мы никогда и не обсуждали возраст.
Слушай, Манька, у тебя и в восемнадцать-то грудь ещё не выросла, а в шестнадцать ты вообще плоскодонкой была. Когда мы с тобой познакомились, я б тебе четырнадцать дала. Он что, педофил? Не видел, что ты ещё дитё?!
Белка, прекрати!!!
Я вспомнила, что в постель мы легли только через месяц после знакомства, и то, потому что я Лёшку на Новый год напоила и совратила. Я была и остаюсь в сто раз испорченнее, чем он.
Нет, интересно, а что ты его защищаешь? Белка округлила глаза и дёрнула бровью.
Я его не защищаю. Просто говорю, как есть. Если б он знал, что я несовершеннолетняя, то сбежал бы от меня сразу же.
А то, что он сбежал, когда узнал, что ты залетела, подонка как-то иначе характеризует?
Я не была беременной, Бэлл. Ты же знаешь. Месячные пропали из-за нервяка.
Да какая разница! Факт остаётся фактом! Он-то не знал, что из-за нервяка! «Это твои проблемы, девочка!» так он говорил, а? Так?
Я задумалась, пытаясь выудить из памяти, как я эту историю представила Белке. Сценарий писала моя злость и жестокая обида, только вот, по-честному, так ли всё было на самом деле?
Бэлл! Я обхватила голову руками. Я вспомнила. Нервяк же начался позже, именно потому, что Лёшка бросил меня. Тогда и месячных не стало. И психоз с чашками обострился с удвоенной силой.
Ну и? Белка посмотрела на меня непонимающе.
Ну и Причина-следствие. Сначала Лёшка ушёл, а потом я подумала, что залетела, потому что цикл прервался.
А то он от общих знакомых не узнал! Должен был прибежать, приползти назад к тебе!
Да не было у нас никаких общих знакомых!
Это правда. Мы ни с кем не общались, на вечеринки не ходили. Я ж интроверт, и, надо отдать Лёшке должное, он не настаивал на тусовках, которые любил, потому что мне так было комфортнее. Мне, не ему. Мы сидели вечерами у него дома, ели всякую вредную пищу крекер и картофель фри, целовались и бесконечно играли в «Диксит».
Бэлл, он не потому свалил, что я беременна. Если бы он знал, он бы
Ой, сейчас у Лёшеньки вырастают пушистые крылья! язвила Белка. А что это над башкой светится? Уж не нимб ли? Святой Алехан, поглядите-ка!
Бэлл, я очень страдала, когда он ушёл. Я ж любила его. Но вот мы с ним сегодня поговорили, и у меня как пелену с глаз сняли, и пазл сложился в мозгах. Понимаешь, он разлюбил меня. Просто р-а-з-л-ю-б-и-л. Поэтому и ушёл. Не бросил меня по смс, как когда-то тебя твой первый парень, а поговорил со мной. И я сказала: «Вали». Но сердцем не отпустила его.
Я говорила и чувствовала, что сейчас из глаз польются предательские слёзы. Не из-за того, что я вновь переживала Лёшкин уход, а потому, что два года жила, тихонечко проклиная его, навертев до дури всякого к нашей истории, чего на самом деле не было. И чем больше Белка кидала в меня фактом его, Лёшкиного, «подонкства», тем сильнее мне становилось стыдно: ведь, по сути, я сама придумала, выпестовала его подлость, кастрировала его личность в своей голове. А что он сделал, мама? Разлюбил. Поговорил со мной. Просил отпустить и остаться друзьями. А я? Повела себя, как истеричная девочка-тинейджер. Я такая дура, мама.
И тут мне вспомнился одноклассник по имени Виссарион, которого я звала Вискасом. В одиннадцатом классе он был влюблён в меня, осторожно приглашал в кино и просто погулять по городу, я сначала соглашалась, потом он мне надоел, и я так прямо ему об этом и сказала. Мол, Вискас, отвали, я к тебе ну совсем ничего не чувствую. И он послушно отвалил. А я вот сейчас и задумалась: что если он все эти годы так же ненавидит меня, как я ненавидела Лёшку? А почему? Потому что я была с ним честна?
Какая ты ватная, Машка! Так нельзя. Увидела его вновь и потекла! Где твоя цельность натуры?
Бэллочка, я сегодня про себя многое поняла. Два года жила в ненависти к нему, варилась в собственном соку, питалась жёлчью. А на самом деле всё, всё не так! Почему мы все злобные? Потому что злость самое дешёвое топливо. На нём «першинги» могут летать. Ты подумай, как мы себе жизнь портим!