Спальня была залита чистым светом луны, струящимся через окна, на стене отражались красноватые отблески очага.
— Симеон рассказал мне о смерти того человека, — сказал Найл. — Ты знаешь, как она наступила?
— Нет. Но подозреваю, что его убили.
— И я тоже. — Несколько секунд оба молчали; так как их умы были открыты друг другу, в тишине не было натянутости. Тут Найл спросил:
— Тебе знаком этот человек?
Слова он сопроводил мысленным образом того, в черной мантии; можно сказать, показал фотографию.
— Нет. Кто это?
— Тот, кто подослал убийц.
— Тогда, выходит, твоя жизнь в опасности, — подытожил Дравиг. Вникая во все напрямую, он мог говорить без обиняков; Найл в очередной раз порадовался прямоте связи.
— Я знаю, — сказал он.
— Ты должен принять особые меры предосторожности. Я распоряжусь насчет стражи, пусть поставят возле твоего дворца.
— Благодарю. — Идея не очень-то привлекала, но в ней чувствовался здравый смысл. Во дворец мог пройти кто угодно в любое время суток. До сегодняшнего дня Найл был в полной безопасности. Но виновный в гибели двух убийц может сам стать жертвой убийства.
— Я сейчас пойду и распоряжусь, — сказал Дравиг.
— Погоди. Надо сказать тебе кое о чем еще. Ты знал, что Скорбо все это время по-прежнему убивал и поедал людей?
— Как! — безмерное удивление Дравига дало понять, что он ни о чем не подозревал.
— Мой брат говорит, об этом знали многие, включая Сидонию, начальницу стражи Смертоносца-Повелителя.
— И она при всем при этом не докладывала? Она будет наказана.
— Не надо, ее вины здесь нет. Как и другие, она считала, что Смертоносцу-Повелителю об этом известно.
— Какая нелепость! — Дравиг начинал гневаться. — Смертоносец-Повелитель дал тебе слово, а его слово священно!
— Я это знаю. Но люди нашего города этого еще не понимают. Им нужно время, чтобы научиться.
Дравиг уже догадывался, каков будет следующий вопрос.
— Он действовал в одиночку?
— Нет. Я думаю, у Скорбо была компания сообщников, из числа близких друзей. Я знаю, кто это может быть. У Скорбо был свой круг друзей, все родом из одного района Астигии, где поклоняются Черному Богу Горы. Мне говорили, что они иноверцы, но я до сегодняшнего дня все никак не верил. Они должны быть наказаны.
— А это разумно? — Дравиг выказал непонимание. — Наказание пауков за убийство людей, не вызовет ли оно возмущения?
— Суд должен свершиться. Они не только ослушались Смертоносца-Повелителя, но и нарушили волю богини. Это преступление, достойное смерти.
Найл умолк; у него не было ни особого желания, ни резона выгораживать плотоядных сообщников Скорбо.
Дравиг почувствовал, что беседа подходит к концу.
— С твоего позволения, я пойду.
— Погоди. Я с тобой.
Нефтис по-прежнему караулила у двери. Найл велел ей позвать гужевых.
— Готовы в путь? — Симеон поднялся на ноги. Найл повернулся к Дравигу.
— Мне бы хотелось, чтобы ты проводил нас к больнице. Паук, если можно так выразиться, неохотно кивнул.
— Думаю, будет лучше, если с нами сходит твой брат, — сказал Симеон. — Надо что-то делать с его пальцем.
— Что, кровь все еще течет? — Действительно, обмотанный вокруг пальца носовой платок набух кровью. Стоило Вайгу его убрать, как на ранке проступила свежая кровь. — Почему она не запекается?
— Мне кажется, — рассудил Симеон, — там на лезвии какое-то вещество, мешающее свертыванию. У меня есть отвар, от которого все это должно пройти.
Ночь была холодная и на редкость ясная, луна светила над самой головой. Пока стояли в ожидании гужевых, Найл поискал глазами дом на той стороне площади, где убили Скорбо.