***
Хосе Мария вышел из исповедальни и медленно приблизился к первой лавке. На ней выпуклой тенью возвышался злосчастный мешочек. Он взял его и повернулся к алтарю. Ему показалось, что Христос мученически посмотрел на него и опустил глаза вниз. Но в его взгляде он прочитал одобрение. Или это опять только показалось? Дева Мария с младенцем на руках улыбнулась ему, как бы говоря, что она его прекрасно понимает, и что младенца своего ей тоже надо было чем-то кормить, чтобы он потом пролил свою кровь за всех людей на свете.
Семь дней отложу на семь дней, пробормотал он. Ты же всё видишь! Ты сам прислал его ко мне. Пусть семь дней пройдут, и я построю новую церковь Тебе во славу. Взяв это золото из рук зла, Ты предаёшь их в руки добра. Да исполнится воля твоя! с этими словами Хосе Мария зашёл в свою комнату и положил золото в сундук под кроватью. Мешочек был из тёмно-красной мягкой кожи, с красивой синей ленточкой из шёлка. Он давно такого не видел. Засыпая, Хосе всё ещё чувствовал на руке его приятную мягкую тяжесть, которая будоражила воображение и постепенно превращалась в диковинные сны.
Весь следующий день прошёл в бесконечных делах и молитвах о семье де Молина. Хосе Мария искренне хотел, чтобы Господь снял с него непомерный груз «соучастия» в расправе над этой несчастной семьей. Но пока ему оставалось только надеяться. Помогать с утра никто не пришёл, Мария простудилась под дождём, да ещё надо было отслужить обедню. Ближе к вечеру наконец разошлись последние прихожане, долго и мучительно обсуждавшие, кто и где будет стоять, и за кем им идти на будущем венчании. Как будто кроме церкви этого нигде нельзя было сделать Хосе Мария горестно вздохнул.