Телоисточало
своеобразный,но не лишенный приятности мускусный запах.Выпущенные клыки
выгляделижутко,акогдабылисложены-имелисходствосзабавной
клочкастой бородой.
После нескольких ужасных мгновений,когдаемуказалось,чтоклыки
вотвотвпрыснутяд,доНайладошло,чтолишатьжизниегоникто не
собирается. Он ведь не делал резких движений, а значит, не сопротивлялся.
Державший Найла паук поднял свою ношу повыше,чтобы его напарникмог
пропуститьпаутинувокруглодыжек.Шелк,еще влажный,был эластичным,
упругим,сами волокна - не толще травинки песколюба, однако чувствовалось,
что прочен он необычайно.
Через пару мгновений юноша уже не мог не только раздвинуть ноги,но и
даже пошевелить ими.
Паук взвалил добычу на спину, придерживая передними лапами - теми, что
покороче,- и рванул внезапно с места с такой скоростью, что у Найла перед
глазами все поплыло.Восьмилапый мчался вперед,то прижимаясь к земле, то
подпрыгивая, и парня при каждом новом рывке резко подкидывало.
Иногда юноше казалось,что еще минута, и он соскользнет с бархатистой
спины,но паук всякий раз,не сбавляя хода,переднимилапамипоправлял
ношу. Сзади неотступно следовал его напарник с сумой Найла.
Найл часто смотрел, как очумело несется через пустыню паук-верблюд или
фаланга,будто комтравыплодураганнымветром,ноникогдадажене
помышлял, что когда-то и ему придется увидеть, как проносится перед глазами
земля по полсотни миль в час.Найл пробовалсмотретьнагоризонт,чтоб
поменьше кружилась голова,но удержать взгляд на одной точке больше чем на
несколько секунд было невозможно.
В конце концов юноша закрыл глаза и,стиснув зубы,сосредоточился на
том,чтобыкак-топревозмочь неистовую тряску,от которой кровь молотом
долбила в виски.
Он неожиданно забылся и так же неожиданно пришел в себя,а очнувшись,
почувствовал,что кто-то склонился над ним и смотрит в лицо.Почти тотчас
он уловил знакомый запах волос. Его, крепко обняв, поцеловала мать. А вот и
Вайг! Он помог брату сесть и поднес к его губам чашку с водой. Во рту Найла
пересохло, в горле першило от пыли.
Сделав первый глоток,он долго и сильно кашлял.Руки и ногиунего
былисвободны,только кожа сильно натерта в местах,где,судя по всему,
отдирали липкую паутину.
В голове постепенно прояснилось:видно,оннасамомделелишился
чувств.
Паук, наспинекоторогоонтаклихопрокатился (самый крупный из
четверых,должно быть,вожак),стоял поблизости, взирая на своего седока
бесстрастнымичернымиглазами.Линиямеждуртоми сложеными челюстями
напоминала чопорно поджатыегубы.Рядглазпомельчевыгляделкаким-то
физическимнедостатком,всеравночтоблестящиечерныебородавки.
Восьмилапый даже не запыхался.