- Можешь поцеловать меня, если хочешь.
- Еще как хочу!
- Но ничего больше. Только поцеловать. В порядке эксперимента.
Получив разрешение, Френк заметно присмирел. Осторожно приблизился к ней. Гвенн закрыла глаза, задрожала всем телом, когда Френк обнял ее. Он прижал Гвенн к себе, поцеловал в закрытые глаза. Она задрожала вновь, но не попыталась вырваться. Не запротестовала и когда его губы нашли ее и впились в них долгим, страстным поцелуем. Когда же от опустил руки и отступил на шаг, она открыла глаза. Френк нежно ей улыбнулся.
- Роберт целовался лучше, - констатировала Гвенн.
В ярости Френк пнул барана и запрыгал на одной ноге, ухватившись за вторую и постанывая от боли: с тем же успехом он мог пнуть гранитный валун.
- Как я понимаю, он был хорош и в постели, - вырвалось у него.
- Просто чудо, - признала Гвенн. - Поэтому мне так трудно даже смотреть на другого мужчину. Кроме того, я ношу под сердцем его ребенка, а это еще больше все усложняет.
- Ты..?
- Беременна. Такое случается, знаешь ли. Роберт еще не знает...
- И никогда не узнает.
- Ты ужасный!
- Извини. Так это прекрасно, великолепно. Мы увеличили генофонд человечества на пятьдесят процентов. Сын Роберта сможет жениться на нашей дочери, или наоборот.
- Это же инцест!
- В Библии инцеста нет, так? Когда начинаешь все заново, это правило, а не исключение. Об инцесте речь зайдет гораздо позже.
Гвенн вновь села на качели, глубоко задумалась. Вздохнула.
- Не получится. Так не положено. Во-первых, ты хочешь, чтобы мы занимались любовью, не поженившись, а это грех...
- С Робертом у тебя так и было!
- Да, но мы собирались пожениться. А с тобой это невозможно. Мы не можем пожениться, потому что некому зарегистрировать наш брак. А потом ты хочешь иметь детей, хочешь, чтобы они совершили инцест... это слишком ужасно. На этом нельзя созидать новый мир.
- У тебя есть идея получше?
- Нет. Но и твоя мне не нравится.
Френк тяжело опустился на землю, в изумлении покачал головой.
- Я просто не могу поверить тому, что сейчас происходит, - разговаривал он, похоже, сам с собой. - Последний мужчина и последняя женщина спорят о теологии, - он вскочил, охваченный гневом. - Хватит! Никаких споров, никаких дискуссий! - он сорвал с себя рубашку. - Все начнется прямо здесь, прямо сейчас. Мы положим начало новому миру. Не могут сдерживать меня моральные нормы, которые обратись в прах вместе с планетой. Теперь все буду решать я.
Язык, на котором я говорю, станет языком многих поколений. Если я скажу, что вода - это эггх, во веки вечные все будут говорить эггх, не задавая вопросов. Я теперь Господь Бог!
- Ты сошел с ума, - Гвенн попятился.
- Бог, если хочу им быть. Остановить меня некому. Захочу - побью тебя, и за это ты будешь меня любить. А не полюбишь - побью вновь. Так чего ты не кричишь? - он бросил рубашку на землю, надвигаясь на Гвенн. - Я - единственный, кто услышит твой крик, и мне на него наплевать.
Он расстегнул ширинку, и с ее губ сорвался сдавленный вскрик. Френк лишь рассмеялся.
- Выбирай! - проревел он. - Можешь наслаждаться, можешь ненавидеть, мне без разницы. Я - носитель спермы. Из моих чресел выйдет новое человечество.