Анна застыла на месте. Что-то удерживало ее, несмотря на желание бежать, бежать как можно дальше отсюда, куда глаза глядят. Те, кто проходил близко, заметили молодую, красивую женщину, смотревшую на них огромными глазами, полными ужаса.
Что глазенки-то вылупила, краля! огрызнулась одна.
И вот уже все, кто злобно, кто с любопытством, смотрели на жену нового начальника. Анна пошатнулась, так, словно холодный ветер ударил в лицо. Но все стояла, не двигаясь, сердцем ощущая их ненависть. Кто-то дернул ее за рукав кофты, потянул в сторону.
Гражданочка, шли бы вы лучше к себе, а, гражданочка, конвоир, молоденький солдатик, пытался увести ее.
Анна очнулась:
А? Что?
Негоже здесь стоять, говорю, идите к себе, парнишка закрыл ее от бредущей толпы.
Наконец, до Ани дошло, что он от нее хочет, она развернулась и, вбежав в сени, захлопнула за собой дверь, от стука которой проснулся сынишка. Анна подхватила его на руки, заметалась по комнате, потом остановилась и, как срубленная березка, осела на пол, крепко обхватив руками сына. Так ее и застал Александр, которому почти сразу доложили о случившемся.
Слезы ручьем потекли по щекам. Аня прижала к себе Сашеньку и зарыдала, не в силах более сдерживать поток чувств, что камнем давил на сердце с того самого момента, как муж рассказал ей о своем назначении. Обида, тоска, страх за ребенка, наконец, пролились слезами.
Саша присел рядом и, улыбаясь готовому расплакаться сынишке, неловко гладил жену по спине, пытаясь успокоить ее.
Почему, почему они так на меня смотрят? Что я сделала такого, за что они ненавидят меня? продолжая всхлипывать, спрашивала Анна.
Я же сказал тебе, не выходи!
Так что ж мне три года в этой конуре сидеть?! в сердцах воскликнула Аня.
Александр встал. Прошелся по небольшой комнате, снова подошел к жене. Взял сына и посадил его на деревянный настил, из которого они соорудили кровать; дал Сашеньке несколько игрушек.
Поиграй здесь, ладно?
Малыш потянулся к яркой свистульке. Саша потрепал его по головке и повернулся к Анне.
Она уже успокоилась и стояла, отвернувшись к окну, разглядывая там что-то или просто спрятав таким образом от мужа заплаканное лицо.
Анна, у меня мало времени, я должен идти. Но я хочу, чтобы ты выслушала меня сейчас, он провел ладонью по лбу, сделав паузу, собираясь с мыслями, Просто поверь мне, родная, я не обманывал тебя, так было нужно. Я хочу
Ты не заметил, что говоришь только «я»? резко перебила его Анна, оборачиваясь. А здесь мы, кроме тебя еще я и наш сын!
Александр подошел к жене. В ее глазах пылал гнев. На фоне светлого окна в сумраке комнаты четко вырисовывался ее силуэт, волнистые волосы шапкой обрамляли лицо, черты которого едва угадывались, но глаза! Они светились, как у кошки в ночи. Он привлек жену к себе. Она не сопротивлялась.
Я тебя люблю, Аннушка, очень сильно, прошептал он, я никому не позволю тебя обидеть и никому не отдам. Поэтому мы здесь.
Саша вложил в эти слова все свои чувства. Анна отстранилась и посмотрела на мужа. Его черты еще более заострились за последние дни, щеки ввалились, в прищуре глаз ничего нельзя было прочитать. Но она доверяла ему, этому мужчине, который стал ей дороже жизни с тех пор, как они встретились. Анна поняла, что дала волю гневу, и что ее Саша ни в чем перед ней не виноват. Ей стало стыдно.
Прости меня, я дура!
Что ты, что ты, родная! Ты у меня умница, еще какая умница!
Он взял ее лицо в руки и поцеловал в губы сильно и страстно и, как не хотелось, отпрянул, Мне надо идти, Аннушка.
Подожди, Анна прижалась к груди мужа. Под гимнастеркой слышалось биение его сердца: «Тук-тук, тук-тук».
Как стук колес.
Что? не понял Александр.
Я говорю, что твое сердце стучит, как колеса поезда о рельсы, улыбнулась Анна.
Саша поправил прядь ее волос.
Хорошо, что стучит! улыбка жены успокоила его, Мне пора, до вечера, родная!
Он поцеловал ее и, надев бушлат, вышел, но вернулся, и, приоткрыв дверь, сказал:
А дом мы поменяем, и поселок тоже. Я сегодня подыщу что-нибудь более подходящее, поближе к природе.
Анна кивнула. Дверь за мужем закрылась. Сашенька тихонько сполз с кровати и пошел к матери. Анна притихла, боковым зрением наблюдая за сыном, сделав вид, что не слышит, как он крадется. Мальчик подошел ближе и с радостным возгласом обхватил ее за ноги.
Ах, ты озорник какой, маму напугал! Вот я тебя сейчас поймаю!
Анна изобразила испуг и под верещание сына, побежала за ним, делая вид, что никак не может его поймать. У самой кровати она подхватила малыша на руки и они, смеясь, повалились навзничь.
Давай книжку почитаем? она посмотрела на сына.
Его глазки расширились, а когда Аня открыла книжку, он с интересом, который бывает только у детей, уставился на яркую картинку: колобок улыбался во весь рот дедушке с бабушкой.
Деда! он ткнул пальчиком в картинку.
Анна, похвалила:
Да, это дедушка, молодец.
Вспомнился свекор. В последний раз она видела его, когда он приходил к ним незадолго до ареста. Очень подвижный, улыбчивый человек, он располагал к общению. Анна уважала его. Она так и не поняла, за что его арестовали. После ареста свекра и начались все их злоключения.
В дверь постучали.
Папа! с надеждой сказал Сашенька, подняв глазки от книжки.
Нет, сынок, папа ушел на работу! А мы сейчас посмотрим, кто это к нам пришел, Анна неуверенно пошла к двери. Кто там? крикнула, не торопясь открывать.
Это я, Клава, меня начальник к вам прислал.
Аня удивилась, потянула на себя дверь. За ней стояла дородная девушка в клетчатом платке.
Здравствуйте, растягивая слова, поздоровалась она, меня Клава зовут, я к вам помочь что по хозяйству начальник приказал.
Анна рассматривала девушку, пытаясь понять, кто она. С виду крестьянка, да и говор деревенский. В глаза прямо не смотрит, юлит, вроде как то в пол уставится, то на нее мельком глянет. Руки сцепила, пальцы мнет.
«Боится меня?!» осенило Анну.
В незнакомой девушке она не почувствовала той ненависти, которой утром ее с лихвой окатили проходящие мимо женщины. Первое чувство осторожности ушло вместе с тревогой.
Здравствуй, Клава, проходи, будем знакомы, я Анна! Аня протянула ей руку.
Клава растерялась.
Не положено
Это там не положено, а здесь положено! девушка понравилась Анне, и она решила, что они обязательно подружатся. Это Саша начальник! А она простая женщина, такая же, как и эта девушка, просто ей больше повезло в жизни.
За окном мягко падал снег. Мороз, еще не сильный, прихватил лужи тонким ледком, который с хрустом разламывался под ногами. Анна скучала по теплым осенним дням Николаева. В середине октября его улицы желтели от падающих листьев, а воздух наполнялся ароматом хризантем. Здесь же, в глухой тайге Уссурийского края, зима, не дожидаясь отмеренного ей календарем времени, стремительно заметала землю, крыши домов и густые кроны исполинских кедров.
В старом казачьем селе, что стоял на берегу красавицы Уссури, широкая долина которой поднималась к покрытым таежным лесом западным отрогам Сихотэ-Алинских гор, Аня чувствовала себя лучше, чем в поселке ссыльных. Здесь среди местных казаков тоже жили несколько поселенцев, но люди больше интеллигентные, они не демонстрировали семье начальника своего отношения.
Саша пропадал на работе, и Анна могла видеть мужа только ранним утром, когда провожала его, стараясь улыбаться изо всех сил, чтобы не показать как ей одиноко, и ночью, когда он уставший и мрачный возвращался со службы. Веселый нрав Анны, ее кипучая энергия требовали действий, общения и, не получая ничего этого, она тосковала, считая дни до окончания ссылки так Анна называла свое пребывание здесь. Впрочем, забот ей хватало она вела нехитрое хозяйство, воспитывала сына, который рос крепким и любознательным мальчиком. Да и с Клавой можно было поговорить о чем-то отвлеченном, не касаясь семьи так наказал Саша.