Всё, заснул стервь. Несколько раз прошёл мимо, не ворохнулся даже, храпит только да слюни на губёшках пузырятся.
Доделал остатние дела и раскидал у печки тряпки, на которых и сплю, значица. И уже опосля взял две плошки одну с водой, одну пусту. Подкрался к Лёхе спит.
Журчит вода ручейком, переливается. Во, губами плямкает тревожно, но нет, не просыпается. Есть! Обосцался, как маленький!
Сдерживая хихиканье, иду тихонько спать. Сразу-то он не проснётся тёплая она, сцанина-то, поначалу.
Тока-тока устроился, и вот, ворохнулся. Ногами двигат зябко ему, значица.
Да что ж это, Шипит он, вставая.
А? Делаю вид, что тока-тока проснулся, поднимаю голову.
Ничо! Спи давай!
Лёшка-стервь застирал штаны, да и разложил на печи. Ишь, богатый какой! Ещё одни штаны есть! Ничо
Поутру проснулся сам печь-то выстыла, зябко на полу, особливо когда понизу тянет. Без напоминаний вынес нужное ведро знаю уже, куда. Обратно когда шёл, мальчишки остановили чутка может постарше, чем я.
Ты у Палыча новенький?
Ну!
Не нукай! Передразнил второй, Да будя, будя! Рукава-то не закатывай! Я не со зла, просто учу, как по-московски разговаривать-то. Говорят, ты вчера с Кабановым подрался?
Подрался? Колотушками одарил, пока хозяйка не полезла. А там, знамо дело, самому и досталося.
Поколотил, значит? А не врёшь? Удивился второй, глядючи с прищуром.
С чего бы? Он же полудохлый, как есть глиста ходячая. И сцыкло!
Трусоват, это да.
Что трусло, то разговор отдельный, Меня аж распирает, так хотца поделиться, Сцыкун и есть! Обосцался сегодня ночью. Я у печи сплю глянул, а он штаны застирывает. Смех давил так, что мало сам не обосцался!
Га-га-га!
Мишка Пономарёнок! Протягивает мне руку рыжеватый, Мы портняжками будем, значит.
Сашка Дрын, Протягивает второй, тёмно-русый, с носом-картошкой, тоже портняжка.
Егор Панкратов, из Сенцова, что в Костромской губернии, значица.
Назад шёл, ажно на душе лехше стало. Не так всё и плохо-то, значица! Глядишь, и дружками обзаведусь, всё получше будет.
Собирайся, лодырь! Прасковья Леонидовна ткнула мне давешнюю большущую корзину в руки. Ишь, тетёха[25]! Я-то лодырь? С утра успел нужное ведро вынести, печку подтопить, да воды с Неглинки принесть, а она туда же ругаться!
Чтой-то это вчерась шебуршал заполночь? Осведомилась она, поджав губы.
Я? То Лёшке не спалося. Обосцался, да и вставал штаны застирывать.
« Сделал гадость, сердцу радость», Ворохнулся Тот-кто-внутри и снова утих.
С чего бы?
Пожимаю плечами, что с бабой говорить-то? Вчерась за волосья трепала, а сегодня стелиться перед ней? Нет, так-то можно, ежели знать наперёд, что поможет лишнюю краюху хлеба получить. А зряшно-то зачем?
Не повезло мне с хозяйкой вздорная баба, зверь-курица! Дурная да злопамятная, от такой лучше подальше держаться.
Драться-то вчерась зачем полез?
Так, хозяйка мне тётушка с собой еды дала, ан сунулся вчера, и нету!
Пусть не родная, но Ираида Акакиевна тоже ведь тётушка! Чья-то. Эх, хорошо б моей была Хорошая ведь баба сразу видно, добрая и понимающая. И мужик ейный тоже ведь не из простых. Ишь, официянт при буфете! Всегда сыт, пьян и нос в табаке. И мне б крохи перепадали, уж всяко сыт да не бит живал бы. Худо ли?!
Ишь какой! Покосилась она на меня, не сбавляя шагу, Из-за хлеба куска на человека кинулся!
Да больше потому, что в вещи полез, Шмыгаю носом.
Ишь, До рынка идём молча и внутри поднимается тёплая волна радости неужто смог хоть чутка эту зверь-курицу на свою сторону подтянуть?!
Тот-кто-внутри ворохнулся и охолонул меня. Это, дескать, ерунда удачный ход в большой шахматной партии.
Лёшка теперь под сомнением как человек, способный в чужих вещах рыться. Нет-нет, а будет поглядывать, когда что затеряется в доме. Да и так, без дела. А ну как полезет?!
Ну и я, стал быть, не совсем пропащий. Не ангел Господень, но ясно теперь хоть, из-за чего в драчку кинулся. Любить меня не станут, но и зверёнышем диким считать перестанут. Драчлив и дерзок, но хоть понятен.
А самое здоровское шахматы! Я теперь не токмо само слово понимаю, но и как играть в них, значица! Шах, мат, эндшпиль, сицилианская защита всё ясно, вот как божий день! Не я точно из господ был, пока попаданцем не стал. Откуда крестьянину-то такие слова мудрёные знать-то? Умственная игра, господская!
Завтракали сытно и вкусно, да и мне каши дали не жалеючи. Скусная, гороховая! Не сказать, чтоб совсем от пуза, но отяжелел приятственно. А потом ещё и киселю налили в большущую кружку.
Спаси тя Христос, хозяюшка, Вежественно благодарю после трапезы, Вкусно[26] и сытно.
Кивнула! Поджав губы, но всё ж.
Сарайчик дровяной разбери, Наказала Прасковья Леонидовна после завтрака, Какие трухлявые есть, вытащи поближе, чтоб пожечь, пока совсем в труху не превратились.
Одевшись, выскочил на улицу, пока чего ещё не напридумывала. Знакомцы утрешние уже здеся, двор-то общий. Сараюшки во дворе у кажного свои для дров, капусту на зиму держать, а кто и козу.
Помочь-то? Подошёл Пономарёнок с Дрыном.
Да ну выйдет сейчас небось хозяйка, а не сама, так Лёшка выглянет. Потом придумывать почнёт такие задачки, чтоб на всех троих хватило.
Это да, Засмеялся негромко Дрын, дурная баба! Бабы, оно почитай все дурные, даже если и справные. Складственность умственная у них такая, во! Но эта Леонидовна почитай по всем улочкам и переулочкам окрестным дурным ндравом славится. Склочница первеющая, даром что болезная вся, мало что не гнилая внутрях.
Да уж, Вздыхаю, не переставая разбирать поленницу. С ленцой, токмо чтобы не зазябнуть, повезло! А вы сами-то что?
Да у нас хорошо, Расправил Пономарёнок плечи, Мастер если и дерётся, то по делу токмо. Не кажный день даже по заднице и прилетает! А ухи или там подзатыльник, это ж понятно, куда ж без них.
Эко!
Да, брат, Важничая, кивнул Дрын, снимая шапку и приглаживая волосы, Гулять даже отпускает, так-то! Ежели ни по работе, ни по хозяйству нет ничего, так дурных дел и не выдумывает. Ступайте себе, говорит, на улице головенки свои проветрите.
Учит хоть?
Шалишь! Мы плачёные, Задрал нос Пономарёнок, Родня платит мастеру, чтоб учил, да не лупил почём зря. А ты, стал быть, запроданный, за тебя денюжку платили. Не повезло.
Не повезло, Эхом повторяю я.
Агась, Вздыхает Дрын, присаживаясь на поленья, Что ты, что мы все учениками записаны. Ан нас учить будут, а тебя только по хозяйству гонять. Леонидовна, стал быть, мастеру всю плешь проела, так ей хотелось прислужкой обзавестись. Она же не только склочная и больная, но ишшо и ленивая.
Работы у сапожников помене стало, Подсаживается Мишка, Дмитрий Палыч и без Лёхи свинёнка справлятся.
Как? Свинёнок? Смеюсь я.
Агась! Скалит зубы Мишка, Он же Кабанов, а на него как глянешь на подсвинка даже не тянет!
Не-не-не! Зачастил Сашка, восторженно округляя глаза, Он теперича Сцаный Свинёнок будет! А как вырастет, так Сцаный Свин!
Разговоры с дружками моими новыми говорили недолго. Выглянула баба кака-то из оконца на втором етаже, да и зазвала их в дом. Работа, стал быть, нашлась.
Повезло ребятам-то. Шутка ли, учат и почти даже не лупят! Ну, зазря. Так-то куда без розог и вожжей, ну и подзатыльников, знамо дело. Но учат!
И живут на втором етаже, а не мало что в погребе. Хороший мастер, стал быть. И комнаты посуше, потеплей. Не то что в энтом полуподвале! Чахоточное место, как есть.
Запроданный я, стал быть, Бормочу негромко, присев на почти разобранную поленницу, антиресно бы ещё узнать почём меня запродали.
« И насколько это законно», Просыпается Тот-кто-внутри, «-документы надо смотреть, да законы выяснять».
Закончил?! Высунулся из дверей Сцаный Свинёнок, Прасковья Леонидовна зовёт!
Сейчас!
Наябедничает, что я сидел? А непременно! Натуру у него такая паскудская. Зато эвона как завернул Прасковья Леонидовна зовёт! Не «подь сюды», а хозяйка. Он вроде как и не при чём. Сцыт. Как есть сцыт!