Лестничную площадку, и без того тесную, перегородили кирпичной стеной, за решеткой на стуле скучал охранник. Когда Хромой затопал по лестнице,
боец зевнул, потянулся, передвинув на коленях автомат, лениво бросил:
— Проходи давай, не задерживайся…
Такие же порядки, как и в «100 рентген». К примеру, охране велено демонстрировать неприязнь. Хромой ухмыльнулся грозному стражу и нырнул в
темный проем. Толстенная, с теплоизоляционными прокладками дверь бывшей морозильной камеры была распахнута настежь, ее запирали только вовремя
выбросов.
В зале он огляделся. Под низким потолком мигали желтоватые даты, качалась змеевидные тени от провисающих кабелей — проводка самопальная. За
стойкой скучал бармен; Бледный, как обычно, торчал в углу, за другими столами сидели шесть человек.
При появлении гостя бармен встрепенулся:
— Вот это он и есть. Хромой, у людей к тебе дело.
Из-за стола поднялись двое, долговец в тяжелом усиленном комбезе черного цвета и пожилой мужчина с обычной снарягой цвета хаки.
— Хромой? — Старший протянул руку. — Я Константин Дроздовцев, можно Доза. Это Камышов из «Долга».
— Федор, — назвался Камышюв, — или Камыш. Присядем? Дело у нас.
Хромой взглянул на бармена, тот едва заметно кивнул, мол, все в порядке. В заведениях вроде «Снежинки» барменам принято доверять, иначе кто бы
стал в такие места захаживать? Тогда Хромой придвинул стул и сел за стол Дозы и Камыша. Перед ними стояли бутылка, открытые банки тушенки, лежал
батон, нарезанный крупными ломтями. У сталкеров был приготовлен и третий стакан, Доза придвинул его Хромому, налил. Камыш открыл еще одну банку
консервов.
— За встречу, — сказал Дроздовцев. — Хотя повод у нас того… грустный, в общем.
Хромой кинул на него короткий взгляд — на вид лет пятьдесят или немного больше, фигура кряжистая, но не грузная, седая бородка, глаза умные.
Внушительный, в общем, мужик. И сразу видно — в авторитете.
Камыш, придвинув консервы Хромому, тоже взял стакан. Выждав немного, чтобы все успели закусить, долговец начал разговор.
—Дело, прямо скажем, паршивое. Мы, конечно, незнакомы, но люди о тебе хорошо отзывались. — и Коваль, и Белый с «Агропрома»… В общем, решали к
тебе с этом.. с просьбой, короче говоря. Ночью наш пост расстреляли. Шесть трупов, трое пропали.
— Расстреляли? — Хромой поднял брови. — Долговский пост?
— Пост был укреплен, как положено, — пояснил Камыш. — Но ворвались, обвалили стену… В общем, оборзела «Свобода». Давно, падлы, нарывались, во
теперь мы им…
— Свободовцы? Хм…
Хромой задумался. Он было решил, что его, знаменитого сыщика, попросят отыскать виновных… а тут уже все ясно Странно, конечно, но «Свобода» с
«Долгом» всегда на ножах. Стычки и раньше случались — наверное, кризис назрел. Рано или поздно конфликт должен был вылиться во что-то этакое… И
Хромому вовсе не хотелось встревать в свару крупных сталкерских группировок.
— Свободовцы, — подтвердил Федор. — Хиппи хреновы, раздолбаи.