Шагал я осторожно, старался не шуметь, ведь я теперь тоже не видел, где эти двое. Сейчас парочка кружила по часовой стрелке, а я как
бы выдвигался из центра циферблата, чтобы вклиниться между ними. Слева взвыли псы, ударили одиночные выстрелы. Слышны были голоса пяти или шести
мутантов. Снайперу сейчас было не до меня, так что я врубил ПДА. И услышал писк датчика. Он показывал, что в той стороне, где началась свалка,
притаилась аномалия.
Вот у снайпера закончилась обойма, псы взвыли еще яростнее… Потом раздались хлопки «Макарова», Я вывалился из зарослей, как раз когда охотник
расстрелял обойму и три пса прыгнули на него. Двоих он успел завалить — рыжие тела распростерлись на поляне, — третий повис на рукаве. Я вскинул
автомат, но стрелять было не с руки — еще два пса, хрипя, вцепились в комбез снайпера, пытаясь повалить, парень прыгнул туда, где мой датчик засек
аномалию. В прыжке сталкер развернулся, трамплин подхватил двух псов, мутанты взвыли еще отчаяннее, но челюстей не разжимали. Аномалия так и
подкинула их — вчетвером.
Я короткой очередью срезал в воздухе третьего пса, которого инерция отнесла вбок.
Три сцепленные фигуры приподняло над землей, парня шмякнуло о ствол мертвой сосенки, хрустнуло — то ли дерево, то ли ребра. Улучив момент, я
подстрелил еще одну собаку, а последний мутант оказался на груди снайпера. Они сползли по стволу, снайпер, рыча не хуже пса, вцепился в рыжее горло.
Оба упали в кусты. Загрохотал «Калашников» беглеца — тоже совсем рядом. Я бросился на звук. Снайпер остался наедине с собакой, вот пусть и
разбирается, а рядом сталкер, которого он гнал, — вроде раненый.
Выскочив из-за кустов, я увидел слепого пса, совсем молодого, некрупного. Прошитый автоматной очередью мутант умирал, по телу пробегали
последние конвульсии. Над ним стоял незнакомый сталкер, его автомат был направлен точно мне в лоб. Губы шевелились, но я не слышал ни звука. Глаза —
шальные, безумные.
— Эй… — начал я. — Я не с ним, я тебе помочь решил… Мой «калаш» был направлен вниз, я чувствовал: стоит лишь пошевелить стволом, сразу получу
очередь. Я и не шевелился, только косил глазами по сторонам — как назло, рядом ни одного приличного деревца. Упаду в кусты — он полоснет очередью…
Вот черт, влип! Помог, называется.
— Убью, — отчетливо произнес автоматчик. — Убью всех. Всех убью.
— Ты погоди, погоди… — Я уже понял, что передо мной псих, но с психом можно поговорить, согласиться со всем, что он наболтает, попробовать
успокоить его. — Послушай меня…
Сталкер не слушал. Я даже не был уверен, понимал ли он, что я к нему обращаюсь. Взгляд шарил по моему лицу, но глаза оставались пустыми. Я
заметил, что на его плечах перекрещиваются лямки двух рюкзаков, а еще — кровь на комбезе…
— Убью. И черных тоже. Убью!
И тогда я сообразил — части паззла встали на место, картинка сложилась. Людей на поляне расстрелял не снайпер! Очередью — и одного, и другого.
Очередью из того самого «калаша», что глядит сейчас мне в лицо. Не знаю, зачем и кого пас снайпер, но этот, стоящий передо мной, убил двоих,
ограбить не успел — его спугнул снайпер, так что убийца схватил чужой рюкзак и побежал. Рюкзак убитого сталкера был в крови, с него лилось, вот и
остался след, уходящий с поляны.