Я вскинул автомат и, уже открыв стрельбу,
заметил, что кабан ранен, передние ноги растерзаны пулями, наверняка кости перебиты. Дополз сюда и улегся, а я вспугнул… Обойдя его, я пошел
медленнее. Грохот разрывов за спиной то набирал силу, то опадал, тогда становились слышны пулеметные очереди.
Постепенно плотность аномальных полей стала снижаться, мутанты больше не появлялись. Я уходил от места схватки на юг…
* * *
Рожнов пережил этот день. Пока я двигался в южном направлении, он шагал на восток, он и еще трое долговцев — они бросили технику и попарно,
сменяя друг друга, тащили пятого, получившего две пули в живот. Не донесли и похоронили в километре от «Снежинки». Я узнал об этом после — три
недели спустя, когда неожиданно получил мейл капитана. Раз уж вышла такая оказия, я спросил, как Полковнику удалось вытребовать Бледного у мужиков в
«Снежинке». Ответ оказался прост: офицер пообещал, что заберет только монолитовца, а его барахло они могут поделить между собой. Трофеи, значит.
Хабар у Бледного был завидный, это все знали, да и деньги водились.
Наверное, я слишком наивный человек, потому что не вижу ответа, лежащего, что называется, под самым носом. Или дело в том, что сам-то я,
окажись там, в баре, Бледного вряд ли выдал Полковнику? Даже зная, что он из «Монолита». Или все-таки выдал бы? Пока судьба не загонит в угол,
никогда не знаешь наперед, как поступишь…
К пяти часам, когда я отмахал больше десятка километров, на монитор ПДА вплыла яркая точка. Я отослал мейл Пригоршне: «Это я. Встречайте».
Встретили пулеметом, направленным в мою сторону. Но дверца «Малыша» распахнулась, когда я из последних сил заковылял к вездеходу. Пригоршня
подхватил меня одной рукой за локоть, другой вцепился в рюкзак, втащил внутрь. Бронированная дверь за моей спиной захлопнулась.
Химик сидел на водительском месте — он, значит, и навел на меня пулемет.
— Принес? — так приветствовал меня сталкер. Ну что же, это в его духе…
— В рюкзаке. — Сколько?
— Десятка три, наверно. Второпях в рюкзак сыпал. У этого урода они в черепах лежали. Каждый артефакт в черепе мутанта. Лежали и посверкивали
сквозь глазницы…
— Красиво, наверное, — протянул блондин.
— Холодец на закате тоже красивый, — буркнул Химик. — Никита, переложи их в контейнеры.
Заработал двигатель. Я сидел, привалившись к слегка дрожащему борту, и думал. Пригоршня завладел моим рюкзаком, стал в нем копаться,
перекладывать артефакты в спецконтейнеры. Когда закончил, обратился к Химику.
— Ну чё, я с Вовиком свяжусь? Прикинь, Слепой, то есть Хромой…
— Можно Слепой, — сказал я, — теперь уже можно.
— Так ты прикинь, короче, нашли мы покупателя на эти штуки! Андрюха с ним уже сговорился. Вовиком звать. Шебутной такой паренек, прикольный.
Приехал в Зону на сафари, его контролер из лагеря увел, мы с Химиком отбили. Он с перепугу чуть не обделался — не поеду, говорит, теперь в Зону! Так
Андрюха ему и толкует, можешь у себя в подвале тир организовать, чисто сафари с живыми мутантами! Понял?
— Что ж, он новую Зону вместо этого Керзунова будет за Периметром создавать? — спросил я вяло.