Обузой? с обидой проговорил Тали.
Да. Если бы жизнь в Ледяных Землях была легкой, родители взяли бы тебя с собой сразу. Отец бы сам научил тебя всему: и стрелять, и охотиться Они вернутся за тобой, когда будут готовы. Тебе нужно ждать.
Тали опустил голову, в неровном свете фонаря Иту не видел его лица. Они сидели молча, слушая, как завывает метель на улице. Наконец Тали взглянул на старика искорки в его глазах медленно блуждали вокруг зрачка.
Как вы стали здесь сторожем?
«А вот тут тебе, старик, не выкрутиться».
Я убил человека, сказал Иту, и скрываюсь здесь.
Мальчик вжал голову в плечи и, приоткрыв рот, уставился на Иту.
Так вы преступник, выдохнул Тали. У вас тоже нет печати и фамилии, поэтому вас все зовут старик Иту?
Иту кивнул. В глазах и голосе Тали он не приметил страха скорее удивление и интерес.
Это был ваш враг?
Не совсем, ответил старик, он был предатель, и трус к тому же.
Тали опустил острый подбородок на сложенные на столе руки. Огонек корабельного фонаря метался за прозрачными стеклами, хотя в комнате не было даже сквозняка. Подгорающий китовый жир давал приятный вкусный запах, и Тали подумал, что так, наверное, пахнет корабельная кухня.
Ты знаешь, что я был моряком, сказал Иту, офицером флота. Я родился далеко отсюда, на берегу залива Эстар. В нашем городе можно было стать либо рыболовом, либо матросом. Иногда две эти благородные профессии совмещали. Иту ухмыльнулся. Я служил юнгой с десяти лет не хотел быть рыболовом. Моя семья и так преуспела в этом деле: у отца была шхуна, и он с моими старшими братьями ходил ловить тунца к северу Конгелады. А мой дед был капитаном торгового судна
Вы тоже стали капитаном? спросил Тали, но затем, смутившись, прошептал: Извините.
Но Иту с улыбкой покачал головой и ответил:
Нет. Я выучился на офицера, это было как раз через год после звездопада, и пять дебаркадеров с идисами на борту спустили на воду. Я ходил на дебаркадерах двадцать лет.
Вам нравились эти корабли, потому что они большие и никогда не тонут?
Нет. В молодости я думал ходить на парусниках, усмехнулся Иту. По сравнению с дебаркадерами парусники носятся по морю, как стрелы. Лишь с годами я понял, как мне повезло.
Почему? прошептал Тали.
Потому что дебаркадеры не только долго плывут к своей цели, но и долго стоят в порту. Иногда по месяцу, а в ледяных морях и по полгода. Я отпрашивался на берег охотился, наблюдал за другими народами, помогал ученым в экспедициях, много чего делал. Но, сказал Иту после короткой паузы, в одном ты не прав: дебаркадеры тонут.
Я никогда об этом не слышал, сказал Тали.
Это случилось еще до того, как ты родился. Мы шли вдоль берега Оханта, в тумане. Штурман наступил на гвоздь в порту, и врач отрезал ему ногу. Он валялся на койке в забытьи, а мы шли вслепую. На борту было много пассажиров и, как назло, много детей ребята ехали учиться в морскую школу, в Сарамск. Один паренек был совсем как ты. Глаза Иту посветлели. Бегал за мной все время, выпытывал про корабль, как что работает. Я пару раз брал его с собой в ночную вахту.
Иту посмотрел на фонарь и вспомнил, как в одну из тех ночей, когда он стоял на вахте, а вокруг кольцами змеился туман, тот мальчишка так же смотрел на него большими черными глазами и слушал рассказы про жизнь моряка.
Тали завозился на стуле, Иту заговорил снова:
По дороге в одном порту мы подобрали другого штурмана, совсем молодого парня. Мы должны были выйти в океан проливом Дигмана. Опасное место, подводные скалы и рифы. Парень был местный, клялся, что знает дно как свои пять пальцев. Да нам и выбирать было не из чего На третий день разыгрался шторм. Мы уже прошли большую часть пролива; думали, все позади, и напоролись на подводные скалы.
Старик поправил фитиль в фонаре, прокашлялся и сказал:
Корабль развернуло, затрясло, потом все затихло. Матрос из машинного отделения выбежал на палубу, крикнул, что внизу огромная пробоина и оттуда хлещет вода. Нас, офицеров, было не много, трое-четверо, да капитан с помощником. Эл Ченси стал спускать на воду шлюпки, а я и остальные собирали пассажиров. Все как всегда в первую очередь детей, женщин и по две пары мужчин в лодке, чтобы было кому грести. Но ребят без родителей мы отвели подальше от суматохи, на кампус, и припасли для них две большие шлюпки заранее. Когда пара шлюпок уже отчалила, капитан приказал Ченси привести детей. Тот сказал, что повредил ногу и быстро не справится. Тогда я сам пошел за ними, а Ченси похромал отвязывать шлюпки.
Иту замолчал. Тали поглядел на него старик хмурился и пощипывал одной рукой бороду, холодные глаза смотрели сквозь мальчика.
На кампусе было человек двадцать ребят и мой знакомец, он держал за руку сестру. Она была помладше, с такими же, как у него, черными глазами. Дебаркадер стал разваливаться, нос ушел под воду, корма задралась вверх, но тут же стала тонуть. Когда я привел детей к шлюпкам, Ченси уже греб прочь от корабля. С ним в шлюпке сидели двое Илай Селли и его жена.
Почему только двое? И кто это Илай Селли? спросил Тали.
Большой человек в колонии на Оханте. Главный казначей или что-то вроде того. Он, видно, посулил Ченси деньги, а у того на суше не было даже родной лачуги. Жаль, шлюпка с этими мерзавцами тогда не перевернулась шторм как раз набирал силу. Ченси уплыл, и в последние шлюпки стали набиваться все подряд. Капитан клял его на чем свет стоит, обещал вздернуть Нескольких ребят нам все-таки удалось пристроить
Иту замолчал. Тали во все глаза смотрел на старика, но ни о чем не спрашивал.
Палуба уже уходила под воду, продолжил Иту, и я сказал ребятам держаться друг за друга и за меня. Нас накрыло волной и разметало по сторонам. Когда я вынырнул, рядом уже никого не было. Потом я услышал крик в паре метрах от меня кто-то барахтался. Оказалось, сестра того парнишки. Я поплыл к ней навстречу, помог удержаться на воде
А ее брат?
Иту покачал головой:
Волны выбросили нас к рифам. Мы переждали шторм и собрали плот из досок, их принесло море. Плыть на этом плоту, конечно, было нельзя, но мы кое-как держались на поверхности. Через день нас вынесло к берегу, и еще неделю мы брели до первой деревушки. Потом сели на корабль, поплыли к западному Оханту. Там жила ее семья. А вскоре я узнал, что из тех ребят никто больше и не спасся. Иту молча уставился в темное окно.
А как же Ченси? спросил Тали. Ведь его должны были посадить в тюрьму за то, что он сделал.
Только не в Оханте Илай об этом позаботился. Я отправился на юг, в Сарамское Адмиралтейство. Крушение дебаркадера дело большое. Меня целый месяц продержали на суше, заставляли каждый день приходить и рассказывать, что почем. Ну я и старался: кажется, имя Ченси встречалось в каждом документе, что они составляли.
Он вернулся обратно?
Через пару месяцев. Жизнь в колонии была ему не под стать. Его поймали в игорном доме и сразу привезли в Сарамск, и начался суд. Стали искать свидетелей тех, кто выжил, но мало кого нашли: капитан и матросы погибли. На виселицу Ченси не отправили, но отняли звание, запретили морскую службу и приговорили к тюрьме. Когда его уводили, он сказал, что я оказал ему услугу. Иту хмыкнул. Сказал, что служба ему надоела, а я его от нее избавил. Я тогда набросился на него, но нас быстро разняли.
А потом? спросил Тали.
Потом, сказал Иту, он сбежал. Может, деньги Илая помогли, или сам выкрутился Пару лет его искали, потом кто-то пустил слух, что он подался на север, а тут преступников не ищут, ты знаешь. Я бросил службу решил найти его сам. На севере о нем знать не знали, да мне в эту историю и с самого начала не верилось. В Оханте Ченси тоже не было Короче, я искал его пять лет перебивался, как мог, брался за любую работу, лишь бы на еду хватало. Тогда-то я и стрелять научился, и спать где придется