"По местам стоять, с якоря сниматься!" — Чигин ввел данные для полета в счетную машину и,
подождав сигнала киберштурмана о решении задачи, взял микрофон:
— Космос-три, космос-три, я "Альдебаран", прошу выйти на связь, как меня слышите? Прием!
Тишина, только треск разрядов в динамике. На экране видеофона никого нет.
— Космос-три, космос-три, я "Альдебаран", прием!
Опять безрезультатно.
— Космос-три, космос-три, — Чигин постучал кулаком по черному ящику, — космос-три! Фу,
дьявол! Сколько раз просил дать сюда радиста, разве с этой рухлядью... Космос-три!!! — от
раскатов капитанского голоса замигали лампочки на пульте. — Космос-три, я "Альдебаран", какого
черта вы не отвечаете?! Космос-три!!!
На экране внезапно появилась ухмыляющаяся рожа диспетчера.
— Простите, капитан, но тут радист с транссолярного выдал такой анекдот! Какой-то тип... —
Изображение исчезло, и голубая поверхность экрана заструилась черными молниями. Где-то
поблизости один из новых звездолетов свертывал пространство.
— Космос-три! — капитан безнадежно махнул рукой. Нужно было ждать, пока это чертово
пространство не начнет пропускать радиосигналы.
— Правда, здорово?! — изображение диспетчера снова скалило зубы на экране.
— Да... — неуверенно сказал Чигин.
— Что у вас, капитан?
— Прошу отход.
— Документы в порядке?
— В порядке.
— Валяйте! Только, пожалуйста, не газуйте на старте. Вы мне прошлый раз всю обшивку
загадили.
— Три "же", — сказал Чигин. — По учебной программе перегрузка три "же". Они еще совсем
желторотые, эти козероги, первый курс.
— Вот отваливайте отсюда потихоньку на полмиллиона километров и давайте там вашим козерогам
хоть по десять "же". А мне обшивку чистить некому, практикантов нет.
— Ладно, — сказал Чигин, — ничего вашей обшивке не будет, у меня уже задача в
киберштурмане. Пока!
— Счастливого эфира!
"Отдать кормовой! Отдать носовой! Шпринт отдать! Малый вперед!" — капитан нажал стартовую
кнопку и поглядел на часы.
Больше в рубке было нечего делать до самого возвращения. Теперь нужно пойти и лечь, пока
"Альдебаран" набирает скорость. Грузное тело капитана было весьма чувствительно к перегрузкам
— факт, который он тщательно скрывал от членов экипажа.
***
— Индюк у себя? — спросил доктор.
Старпом приложил палец ко рту:
— У себя, но лучше не входите. Начнет пичкать своим пойлом.
Доктор поморщился. Одна мысль о капитанском чае вызывала непроизвольные сокращения
пищевода. И все же... нет, пожалуй, откладывать нельзя. Он нерешительно взялся за ручку двери.
— Что-нибудь случилось? — спросил старпом.
— Да вот старику взбрело в голову устроить поголовный медосмотр, дернула меня нелегкая
выполнить эту блажь!
Лицо помощника приняло озабоченное выражение:
— Инфекция?
— Хуже! — махнув рукой, доктор открыл дверь каюты. — Разрешите, мастер?
— Заходите.