Яблоки, которыми вас бомбардируют из
окна веселые девушки, не такая уж безобидная вещь.
Двойственное чувство вызывают дизельные грузовики и автобусы. С одной стороны, у них
достаточно громкий выхлоп, чтобы успеть заранее убраться с дороги, но зато, если вы немного
замешкаетесь, ваше лицо покроется очаровательными веснушками из капель несгоревшего топлива и
масла, а одежда долго будет хранить экзотический запах выхлопных газов.
Дальше идут «Москвичи». Они бесшумны и коварны, но серьезного увечья нанести не могут. У
водителя «Москвича» обычно слабые нервы, и он редко идет на рискованные шутки.
Истинное бедствие — «Волга». Когда у заднего колеса велосипеда возникает длинная черная
пантера, вы начинаете понимать всю мощь законов аэродинамики. Горе тому, кто не сумеет уйти из
попутного потока!
Я не успел еще оправиться от меткого удара по лицу кульком с апельсинной кожурой, как
судьба напомнила о существовании грузовиков с прицепами. На этот раз, лежа в кювете, я твердо
решил, что с меня хватит. Больше по шоссе я не ездок!
Тропинка, на которую я свернул, шла мимо длинного деревянного забора. За забором виднелись
деревья. Широкие ворота были заперты солидным висячим замком. Я отодвинул оторванную доску и
увидел запущенный сад. Больше всего это походило на старинную помещичью усадьбу. Я не
сомневался, что в глубине сада стоит дом с облупившимися колоннами — памятник творчества
безызвестного архитектора из гимназических учителей рисования. Сейчас в нем, наверно,
помещается правление колхоза или ветеринарный пункт. Во всяком случае, вряд ли в воскресный
день там могут быть люди.
Мне очень хотелось тени, и, отодрав вторую доску, я просунул велосипед в щель.
Наконец-то можно скинуть брюки и майку и улечься под деревом с книгой.
В высокой траве что-то звенело, жужжало, трещало и стрекотало, легкий ветерок приятно
обдувал разгоряченное тело, и, прочтя не более десяти страниц, я уснул.
Проснулся я оттого, что кто-то самым бесцеремонным образом ощупывал мою голову. Открыв
глаза, я увидел нечто такое, что заставило меня вскочить на ноги.
Передо мной стояли три самых настоящих робота, какими их принято изображать в
фантастических рассказах. Представьте себе цилиндрическое туловище на шарнирных конечностях,
венчающееся круглой головой с микрофонами вместо ушей и парой стеклянных очень подвижных глаз,
лишенных всякого выражения, две шарнирных руки с резиновыми присосками-пальцами, странные
мурлыкающие и свистящие звуки, льющиеся из динамиков, расположенных там, где у людей находится
живот, прибавьте к этому внезапный переход от мирного сна к лицезрению подобных монстров, и вы
поймете мое изумление.
Посовещавшись несколько минут, они неуловимо быстрым движением завязали мне глаза моей
собственной майкой и. взвалив на плечи, куда-то потащили. Я молча вырывался из их стальных
объятий, но с таким же успехом можно было пытаться разорвать смертельную хватку удава.
Впрочем, продолжалось это недолго. Вскоре я шлепнулся на какой-то дощатый настил, пребольно
стукнувшись головой и коленями.
Наконец, я получил возможность сорвать с глаз повязку.
Я лежал на полусгнившем полу в беседке. Неподалеку, собравшись в кружок, стояли пять
роботов. Мелодично мурлыкая, они о чем-то совещались, не обращая на меня никакого внимания.
Я попытался встать, но один из тюремщиков подскочил ко мне и ударом ноги в грудь повалил на
спину, после чего снова присоединился к своим товарищам.
Вскоре появился шестой робот.