Рассказывайте все, сказала я. Если она будет присматривать за моими детьми, мне нужно все это знать.
Верно. Томас глубоко вздохнул. Она боялась темноты. Когда она спала, в ее комнате обязательно горел свет.
Многие дети боятся темноты. Может, она не переросла свой страх?
По-видимому, нет, сказал он после короткой паузы. Мне прислали рекомендации от двух ее последних работодателей, и это упоминается и в одной, и в другой. Рекомендации, кстати, самые похвальные. Первый назвал ее Мэри Поппинс и даже подумывал, не завести ли еще одного ребенка, чтобы оставить ее в семье, так как другие дети были уже слишком взрослые и не нуждались в няне.
Я навострила уши.
Главное, что она хорошая няня. Я не против, чтобы она всю ночь держала в своей комнате включенный свет. Это сущая мелочь. Я задумчиво сделала большой глоток кофе. Что-то более конкретное об этих «неурядицах»?
Нет, но из того, что я выяснил, я понял, что у нее вечно все валилось из рук, она что-то роняла и ломала лампы, посуду и тому подобное.
Значит, она слегка неуклюжая, констатировала я с облегчением. Главное, конечно, чтобы она никогда не роняла ребенка.
Ничего подобного. Как я уже сказал, все ее бывшие работодатели отзываются о ней самыми добрыми словами. Черт, прочтя все эти отчеты, я пожалел, что у меня нет детей, чтобы я мог ее нанять.
Томас потянулся к бумажнику, чтобы положить на стол щедрые чаевые, затем встал и отодвинул стул.
Как обстоят дела на рынке недвижимости?
Очень даже неплохо, на мое счастье, ответила я, когда он помог мне надеть пальто. Мне было легко вернуться на работу.
То есть, чтобы помочь с «висяками», времени не остается?
Я на миг задумалась, вспоминая, как была счастлива в прошлом году, когда на меня из зеркала не смотрели духи. Никаких бестелесных стуков в мою дверь.
Насколько давними? спросила я.
Двадцать лет. Была убита девятнадцатилетняя студентка Чарльстонского колледжа, и дело так и осталось нераскрытым. Ее сестра недавно нашла нечто такое, что вынудило ее возобновить расследование.
Вопреки моему сопротивлению, любопытство взяло верх.
Что именно она нашла?
Половинку золотого амулета, вроде тех старых кулонов «Друзья навеки», где каждый получает половинку кулона. Вот только на этой была первая буква названия женского общества, в которое входила ее покойная сестра, и на второй половинке, похоже, были другие греческие буквы. Возможно, составляющие имя другого братства или женского общества с такой же буквой, но другая половинка отсутствует.
Почему сестра думает, что это важно?
Потому что она никогда раньше не видела эту вещицу. Она переехала в родительский дом и нашла на чердаке сундучок своей сестры, тот, который на момент смерти находился в ее комнате в общежитии. Его ни разу не открывали с тех пор, как привезли домой. Женщина нашла амулет на самом дне, вместе со сломанной цепочкой. Она уверена, что он не принадлежал ее сестре и может стать для нас зацепкой, которая поможет разгадать загадку ее смерти.
Даже я бы сказала, что это маловероятно.
Ничего не говоря, Томас пристально смотрел на меня, как будто ждал, что я заполню пробелы.
Если только кто-то не сможет поговорить с мертвой девушкой, медленно добавила я.
Да, я подумал примерно то же самое.
Медленно натягивая перчатки, я посмотрела на свои руки.
Я подумаю и дам вам знать. Жизнь сейчас довольно сумасшедшая. Возможно, после того, как я разберусь с этой няней.
Я понимаю спасибо вам.
Спасибо, сказала я в ответ, за то, что вы так быстро все выяснили. Мы с Джеком это ценим.
Все что угодно, всегда готов помочь, сказал он, одарив меня такой обаятельной улыбкой, от которой, если бы не было Джека, мои колени превратились бы в желе.
Мы стояли возле кофейни на Кинг-стрит.
Куда вам нужно? Может, вас подвезти? спросил Томас.
Буду признательна, если вы отвезете меня к моей машине на Трэдд-стрит. Я еду на встречу с Софи и Джейн в дом Пинкни. Джейн получила его в наследство и хочет продать. Она совершенно не заинтересована в этом доме.
Томас приподнял брови.
Это будет не первый случай, когда незнакомец завещает ничего не подозревающему другому незнакомцу разорительную недвижимость, сказала я. Продажа нежелательного наследства это лучший вариант.
Да, но все же. Не такой уж он разорительный. Этот дом, должно быть, стоит
Кучу денег. Я еще не видела его внутри, но, похоже, его придется полностью выпотрошить. Я прищурилась. Что-то не так?
Я должен спросить своего отца, но в конце семидесятых или в начале восьмидесятых, когда он еще был полицейским, в этом доме произошло что-то нехорошее. Я был еще мальчишкой, но я запомнил это, потому что отец был изрядно потрясен, а он не из тех, кого можно легко прошибить.
Я попрошу Джека провести небольшое исследование. Мне нужно все знать для полноты информации, если Джейн все-таки захочет продать дом после того, как побывает внутри.
Она хочет продать его, хотя даже еще толком не видела?
Я выдержала паузу.
Она ненавидит старые дома.
Томас вопросительно уставился на меня.
Такое бывает, сказала я, устав оправдывать эту совершенно рациональную точку зрения, которую я некогда разделяла по личным, а не по профессиональным причинам. Вы удивитесь, узнав, сколько людей хотят приобрести дома, построенные исключительно в последнее десятилетие. Большинство боятся, что ремонт дома и поддержание его в достойном состоянии обойдется им в приличную сумму. Джейн одинокая женщина и, вероятно, просто не хочет взваливать на себя такую ношу, и я не виню ее. Если я хорошо сделаю свою работу, то на ту сумму, которую она выручит за дом Пинкни, она сможет найти что-нибудь красивое и новенькое на острове Пальм или на Дэниел-Айленд.
Томас проводил меня до своей машины и, галантно приоткрыв пассажирскую дверь, закрыл ее за мной. Затем сел за руль, пристегнул ремень безопасности и какое-то время молча сидел, глядя вперед.
Что такое? спросила я.
Вы в детстве боялись темноты?
Я повернулась, чтобы посмотреть в боковое окно, и увидела женщину в белых брюках, кроссовках и с поясной сумкой. Не обращая внимания на машины, она стояла посреди улицы и фотографировала Кинг-стрит.
Боялась. По крайней мере, пока от меня не ушла мать. Именно тогда я поняла, что настоящая жизнь намного страшнее того, что может скрываться в темноте.
Томас сочувственно кивнул и запустил двигатель.
Я тоже боялся, но лишь потому, что допоздна не ложился спать, подслушивая, как отец рассказывал маме о каком-нибудь из своих дел. Этого бывало достаточно, чтобы детское воображение разыгралось. Томас стиснул зубы. Интересно, что может так напугать человека, что он, даже став взрослым, все еще боится темноты?
Вероятно, это как-то связано с тем, что в детстве от тебя отказались. Говорят, будто некоторые травмирующие события остаются с нами навсегда, независимо от того, в сколь юном возрасте они с нами произошли.
Томас повернул руль и отъехал от тротуара.
Да. Наверное, так и есть. Бедный ребенок.
Бедный ребенок, повторила я и снова отвернулась, смущенная тем, что мои глаза наполнились слезами. Мне вспомнился момент, когда я поняла, что моя мать не вернется, и как я тогда пообещала себе, что никогда больше не буду бояться темноты.
Глава 5
Я прибыла к дому Пинкни на Саут-Бэттери после Джейн, чего я всегда старалась не делать, впервые показывая клиенту дом. Я предпочитала заранее тщательно продумать, что они увидят в первый момент и что бросится им в глаза. Это должны быть исключительно положительные качества, чтобы они не заметили трещин на потолке или гнилых оконных рам. Пусть это случится позже, после того, как они полюбят старый дом и будут готовы восстановить древнюю груду древесины, не задумываясь о долговой яме, в которую они собрались шагнуть.