Ты когда-нибудь задумывалась, как выглядит камуфляж для спецопераций в метро?
Твоя повседневная одежда.
Думала о том, что чувствует червяк болтаясь на крючке, пока он медленно погружается на дно? Ведь он еще жив в этот момент.
Я погружаюсь. Туда, где кабинка дежурного. Который прекрасно знает, что отсюда пора сваливать. Которому потом вручат правительственную награду. Ну, как ему передадут его родственникам.
Эскалатор спускает меня вниз и начинает выпрямляться. Я могу заглянуть в кабинку дежурного.
Что я чувствовала, увидев в черно-белом мониторе Его фигуру?
Думала, что червяк возможно чувствует приближение рыбы? Способен ли он, ползавший всю жизнь под землей, хотя бы отдаленно понять, что это приближается к нему?
Думаю, он не сводит глаз с лисьего хвоста прицепленного к моему рюкзачку.
Обожаю аксессуары. Приятная тяжесть переваливается из стороны в сторону.
Смещенный центр тяжести.
Что я чувствовала, осознавая, что серийный убийца в десяти метрах от меня? И что он пришёл за мной?
Когда я делаю еще один шаг с движущейся ленты на твердую мраморную «землю» метро
Я просто хотела найти того, кто бросил вызов.
Ты это не твоя обувь.
Чувствовала ли я себя в безопасности?
На залитой металлическими бликами станции было несколько десятков переодетых вооруженных контрактников.
Пришли ли они сюда, чтобы защитить меня?
Была ли я когда-нибудь ближе к тому, чтобы превратиться в мешок с цитоплазмой?
Думаю нет.
По спине прокатывается волна зябкого холода. Я словно чувствую, что вот и он вступил на платформу, а значит осталось немного. Дежурный перекрывает вход в верхнем вестибюле. Я смотрю на случайные лица в толпе. Люди, которым не повезло.
В клетке с самым страшным серийным убийцей.
Итак: когда ты ловишь маньяка ты ожидаешь встретить чокнутого эстета, забитого изгоя, тупоголового амбала, опьяненного безнаказанностью маргинала, зависимого сумасшедшего.
Но ты не думаешь об альфе.
Знаете, что в нем особенного? У него не было собственного почерка.
Я кое-что уже поняла о нём.
Это ведь не первая наша встреча.
Ахэгао
Drawning Pool Bodies
Что, если бог не хочет, чтобы мы в него верили?
Что, если он хочет, чтобы мы верили в самих себя?
Наша первая встреча.
Оглушительный концерт.
И я, одетая в его вкусе. Боже мой, откуда мы женщины только знаем это? Чужие вкусы.
Мне кажется нет ничего сложнее, чем угадать, чего хочет другой человек.
Я ни разу не видела его. Только читала о том, кого и как он убивал. И вот я одетая.
Черные башмачки и белые гольфики.
Плессированная юбка и вьющиеся волосы.
Влажная укладка.
Каково это: быть объектом вожделения?
Женщина это всегда мишень.
Он скажет мне потом:
Я не нападаю на виктимных.
Почему напал на меня?
Что-то почувствовал.
Сегодня последний день нашего знакомства.
Возможно, именно поэтому я рассказываю это тебе.
Хочется оставить о нем добрые воспоминания.
Как мы познакомились?
Он изнасиловал меня на концерте одной рок-панк-поп-группёнки.
Молва скажет «допрыгалась».
Люди скажут «сама виновата».
Я скажу:
Больше всего на свете я хочу, чтобы он это повторил.
Но давай по-порядку: это моя работа. Ну не в смысле быть изнасилованной. А в смысле быть наживкой.
Вокруг концерт. Это какая-то особая среда.
Словно аквариум. Само пространство тут какое-то вязкое и плотное. Маскарад.
Где каждый может перестать быть самим собой.
Стать массой.
Стать частью чего-то большего. Чего-то другого.
Меня всегда пугали, люди, которые избегают походов на концерты. Не фанатеют по какой-нибудь группе, не признают себя фанатами сериальчика, сидят дома в день города или на новый год.
Что они возомнили о себе?
Я внутри оглушительного выступления. Толпа уже перестала быть скопищем обладателей билетов теперь это единое существо. Я растворяюсь.
Сначала я строю из себя робкую, чтобы убедить его, что проблем со мной у него не возникнет.
Такую знаешь, которую лапают за жопу в толпе, а ей проще сделать вид, что типа не заметила, чем разжигать конфликт.
Хорошенькое местечко толпа. Огроменное скопление народу.
Ему нравилось делать это у всех на виду.
Я оборачиваюсь и сквозь контузию шоу Ловлю его взгляд. Точнее он ловит меня. Как венерина мухоловка.
Такой взгляд, знаешь
Если ты посмотрела ты не сможешь сделать вид, что это случайно. Надеяться, что он забудет. Что он простит. Что он улыбнётся.
Мурашки.
Я отворачиваюсь.
Вокруг грохочет концерт.
Пот и буйство. Но я уже думаю только о нем.
Ты сразу понимаешь: он не один из нас.
Я отвернулась. И не напрасно.
Почти сразу он схватил меня сзади за шею, за горло так что я всхрипнуть не успела и поволок в какое-то заранее спланированное место.
Нельзя играть с огнём и не разгореться самой.
Лучший момент для контратаки когда он достанет свой прибор. Это все знают.
Мои губы затекли.
В изнасиловании всегда есть момент, когда ему надо освободить руки, чтобы достать и начать процесс.
Оказавшись в какой-то подсобке, он швырнул меня в стену так сильно, что часть моего тела стала на секунду абсолютно плоской.
Я слышу грохот концерта за стеной.
В всполыхах света я вижу типичного работника сцены.
Если бы я не знала я бы поверила: перчатки торчащие из бокового кармана на широких брюках, выцветшая футболка с крупным принтом какой-то никому не нужной группы. Намотанная на запястье стяжка для проводов.
Готовился.
В конце-концов все мы кого-то косплеим.
Он скажет мне потом:
Знаешь, как попасть куда угодно без пропуска?
Знаешь этот трюк со стремянкой?
Там в темноте у меня не получается оглядеться, но это что-то вроде комнаты звукооператора.
Он расскажет мне потом:
Оденься как подсобный рабочий и неси в руках тяжелую стремянку пропуск не понадобится.
Проверь на досуге со своим парнем.
Я пытаюсь прийти в себя. После удара спиной. Глаза крепко накрепко зажмуриваются от боли. В глазах темнота с сияющими пятнами.
Самое страшное, что я не могла подготовиться. Знать, как он будет меня убивать.
Я отмахиваюсь от него бутылкой валявшейся на полу.
Когда все тактильные ощущения на двадцатисантиметровом ноже примотанном скотчем к руке в моих широких рукавах.
Но я неловко отмахиваюсь бутылкой.
Чтобы он и подумать не мог, что я вооружена.
Знаешь, как Шелли Дюваль битой в «Сиянии».
Охотник всегда больше следит за манерой движения жертвы.
Манеры важнее действий.
Мне надо сыграть полную недееспособность от стресса.
Он сам заходит в ловушку и закрывает за собой дверь.
Чтобы достать нож, мне нужен тот самый момент.
Тот самый момент, когда он поймет, что ему ничего не угрожает.
Думала ли я в тот момент, что жизнь женщины это всегда изнасилование?
На работе. На учёбе. Дома.
Женщина проживает всю свою жизнь в страхе перед мужчинами.
Мы просто хорошо адаптируемся.
Природа все равно заставить тебя делать это.
Ты просто можешь выбрать с кем.
Он прижимает меня к стене.
И что любовь, если не победа над этим страхом?
Раздвигает с силой мои сжатые ноги. Его рука шарит под юбкой гладит кожу у самых трусиков.
Ты ведь этого хотела, сучка?
Я впервые услышала его голос.
Как скала разбивающая волны.
Он лапает меня. Мастерски.
Я плотина сдерживающая наводнение чувств.
Я пытаюсь успокоиться.
Мурашки покрывают даже щеки.
Ты это не твое тело.
Я не узнаю свой собственный голос. Сдавленный. Сжатый.
От- сглатываю -ва- глубоко вдыхаю -ли.
Он закрывает мне рукой рот.
Счастье любит тишину.
Я мотаю головой и кусаю его за запястье.
Так больно, что я буквально чувствую эту боль сама.
Во рту лоскут кожи.
Кровь.
Ты кусалась в детстве?
На его руке
Мои глаза Знаешь, так больно смотреть прямо перед собой. На расстоянии восьми сантиметров.
Его запястье со шрамами.
От чужих зубиков.