-Конечно! - сказал он с большим убеждением. - курение
ипьянство-это ничто, совсем ничто, еслимыхотимих
бросить.
Вэтотмоментавтоматическаякофеварка,вкоторой
кипела вода, издала громкий пронзительный звук.
-Слышишьэто!-воскликнул дон Хуанссияниемв
глазах. - кипяток согласен со мной.
Затем он добавил после паузы:
- Человек может получать согласие от всего вокруг него.
Вэтоткритический момент кофеваркаиздалапоистине
гортанныйзвук.Онвзглянулнакофеваркуисказал:-
благодарю вас, - кивнул головой, а потом расхохотался.
Яопешил.Его смех был немножко чересчур громкий,но
мне искренне все это нравилось.
Затеммоя первая реальная сессия с моим "информатором"
закончилась. Я сказал ему, что мне нужно навестить некоторых
друзей,ичтоябыл бы рад повидать егосновавконце
следующей недели.
- Когда ты будешь дома? - спросил я.
Он пристально рассматривал меня.
- Когда ты приедешь, - заметил он.
- Я не знаю точно, когда я приеду.
- Тогда просто приезжай, не заботься.
- Но что, если тебя не будет дома?
- Я буду там, - сказал он, улыбаясь, и пошел прочь.
Япобежалзанимиспросил его,небудетлион
возражать,еслияпривезуссобойфотоаппарат,чтобы
сфотографировать его и его дом.
- Об этом не может быть и речи, - сказал он с гримасой.
-А как насчет магнитофона? Будешь ты возражать против
этого?
- Боюсь, что и такой возможности тоже нет.
Япочувствовал себя раздраженным и стал горячиться.Я
сказал, что не вижу логической причины его отказа.
Дон Хуан отрицательно покачал головой.
-Забудьэто,- сказал он с силой. - и еслитыеще
хочешь видеть меня, никогда не говори об этом опять.
Явыставил последнее слабое возражение. Я сказал,что
фотоснимкиимагнитофонные записи являлись бесценнымидля
моейработы. Он сказал, что есть только одна вещь,которая
бесценна для всего, что мы делаем. Он назвал ее "дух".
- Нельзя обойтись без духа, - сказал он. - а у тебя его
нет. Горюй об этом, а не о фотоснимках.
- Что ты..?
Онпрервалменядвижениемголовыивернулсяна
несколько шагов.
-Обязательно возвращайся, - сказал он мягко и помахал
мне на прощание.
Глава2.Стирание личной истории.
Четверг, 22 декабря 1960 года
Дон Хуан сидел на полу около двери своего дома спиной к
стене.Онперевернул деревянную молочную флягу ипопросил
менясадиться и чувствовать себя, как дома.