Первой вошла хозяйка, а за ней Валя. Стены сеней, оббитые досками, сразу бросились в глаза. Тёмные деревянные полотна, кривые, с вбитыми огромных размеров гвоздями, напоминали барак отшельника. Валя поёжилась, проходя в основную часть дома.
А у вас мило, девушка обратила внимание на вышитые полотенца, закрывающие икону в углу кухни.
Вот спасибочки, обрадовалась Никитична, разглядывая внешний вид подруги сына. Она сразу поняла девушка не из деревенских. Раздевайся, сейчас чайку поставлю, согреешься.
А где у вас ванная? наивно спросила Валя, снимая пальто.
У нас отродясь её не было. Давай я тебе из чайника полью. Умоешься. Кстати, туалета тоже нет. Все удобства на улице.
«Как на улице? опешила Валя, пытаясь представить эту картину. Холодно же»
Никитична вопросительно посмотрела на сына. Ничего не сказав, поставила на лавку таз. Включила керогаз, чтобы согреть чайник. Иван помог Вале снять пальто. Предложил присесть. Валя села на табурет и стала рассматривать кухню. Ничего особенного: никаких обоев, картин, даже люстры нет. Дом из брёвен, одинокая лампочка с тусклым светом, потёртый деревянный стол, четыре табурета, лавка, печь, открытые полки, пожелтевшие со временем, и всё. Бедновато.
Ну, вот, отключив керогаз, хозяйка налила кипяток в ковш и разбавила с холодной водой из ведра. Давай полью.
Мам, есть что на ужин? Мы голодные, негромко спросил Ваня, заглядывая в кастрюлю. Жаль, телеграмму не получила. Видимо
Из съестного только сало. Могу гренок нажарить, поливая на руки Вали, ответила женщина. Молочка могу предложить с хлебом.
Сало? поморщилась Валя, стряхнув руки.
Очень жирное, с чесночком, Никитична облизнулась и подала вафельное полотенце, на котором во всей красе виднелись застарелые жёлтые пятна.
А можно другое? Валя вновь состроила брезгливую мину.
Никитична пожала плечами и ушла в комнату. Послышался скрип дверей старенького шифоньера. Вернувшись, женщина принесла другое полотенце.
Новёхонькое, поглядывая на сына, протянула девушке рушник. Ну так что, сало будете?
Ещё как, мамуль, отозвался Ваня. Заодно картошки нажарим, достанем солёных огурцов.
Это можно, улыбнулась мать. Сало в сенцах, сейчас принесу. А вот за картохой полезай в подпол.
Ваня послушно отодвинул ногой половик, нагнулся и потянул на себя небольшое железное кольцо, прикрученное к полу. «Дверь» подпола поддалась с тяжёлым скрипом, и перед Валюшей предстало тёмное углубление, напоминающее огромную яму. Приподнявшись, девушка с интересом заглянула в мрачную пустоту.
Держи керосинку, Никитична передала сыну лампу. Полезай, а ведро я тебе подам.
Женщина вышла в сени. Немного погремев чем-то звонким, принесла в дом банку, набитую шпиком доверху, и дырявое ведро.
Какие огурцы поднимать? голос Вани звучал будто из-под земли.
А вон те, что с краю, пояснила мать, пытаясь открыть замёрзшую крышку. Прошлогодние надо доедать.
Через пять минут, набрав ведро картофеля, Иван выбрался из подземелья. Отряхнулся у печи и принялся чистить овощи для жарки.
Помогать будешь, аль не? взглянув на Валю с неоднозначной улыбкой, спросила Никитична. Вдвоём ловчее.
У Вали вытянулось лицо от бестактного вопроса. Как это так? Она приехала в гости, познакомиться, а ей предлагают ещё и поработать? Где это видано, чтобы гостей встречали таким образом? Валя устала и проголодалась, а к ней такое пренебрежительное отношение.
Девушку мгновенно потянуло домой, к маме.
Ваня, мне надо с тобой поговорить, Валя посмотрела на хозяйку дома, рассчитывая, что она оставит молодых вдвоём.
Да, слушаю, Иван чистил картошку, не поднимая головы.
Вы нас не оставите? девушка не понимала, почему Никитична не уходит.
А зачем? мать Вани нарезала сало. Здесь все свои. Разговаривайте.
Валюша чувствовала себя не в своей тарелке. Опять какая-то глупость со стороны этой невоспитанной женщины. Чего она добивается? Всем понятно, что она хозяйка в этом доме, но зачем же вести себя, как безкультурщина?
Я, кажется, понимаю, о чём ты, Иван кинул часть кожуры в ведро. Мам, у нас для тебя подарки.
Вытерев руки о грязное полотенце, полез в дорожную сумку.
Вот, мам, держи. Надеюсь, понравится, достал свёрток.
Развернув газетную бумагу, женщина ахнула. До чего ж красивый платок! Синий в мелкий цветочек. А бахрома! Сученые шерстяные нити одна к одной. Идеальная работа.
Сыночек! обхватив руками Ивана, мать всплакнула. Это ж так дорого!
Не дороже денег, мам, Ваня смотрел на свою девушку с гордостью, вспомнив недавний разговор о деньгах и материнской заботе. У нас новость. Мы собираемся пожениться.
О божечки мои! схватив Валю за руку, Никитична притянула её к себе. Одновременно обняв сына и будущую невестку, запричитала. Детоньки мои, какая радость! Будьте счастливы! Берегите друг друга!
Задыхаясь в тисках будущей свекрови, Валя вдохнула всей грудью и скривилась. От Никитичны пахло молоком, навозом и ещё не пойми каким деревенским букетом.
«Домо-ой! прокричал внутренний голос. Я хочу домо-ой!»
Но, кроме Вали, никто его не слышал. Никитична всё сильнее сжимала в объятиях, а Ваня гордился собой, думая, что на этот раз Валентина должна понять: счастье в мелочах, а не в деньгах.
Первый день пребывания в гостях у Никитичны Валентина восприняла, как сон. Не могут жить люди в таких условиях. Это невозможная дикость. Девушка наслушалась от бабушек о послевоенном времени и о жизни в годы войны. О голоде, когда ели мёрзлую картошку и довольствовались подножным кормом. Но это было тогда, много лет назад. На дворе уже 70-е. Жить в бревенчатом доме это ещё куда ни шло. Но туалет на улице? В мороз? Боже, а если заболеешь?
Валя вспомнила, как простудилась после уборки картошки, и поёжилась. Страх заболеть преследовал с детства. Одноклассница Катя умерла, подхватив воспаление лёгких. Целый месяц девочка пролежала в больнице, но лечение не дало результата. Всем классом во главе с классным руководителем провожали Катюшу в последний путь. На тот момент Вале было всего одиннадцать лет. Тот случай оставил тяжёлый след на неокрепшей психике ребёнка.
Ваня, девушка искала выключатель впотьмах. Ты спишь?
Иван сладко сопел в соседней комнате и не слышал. На шёпот откликнулась Никитична.
По нужде? негромко спросила женщина, слезая с тёплой печи.
Нащупав выключатель, Валентина включила свет.
Возьми мои валенки и фуфайку, Никитична вошла в комнату. Иль проводить?
Не надо, я сама, одеваясь, ответила Валя.
Я тебе краюху дам, а ты Мухтару кинь. Не бойсь, он не тронет, отодвинув штору, хозяйка ушла в кухню.
В такую погоду хозяин собаку не выгонит, а у них на привязи, пробурчала девушка, сунув ноги в широкие валенки.
Прихватив кусок чёрного хлеба, Валя вышла на улицу. Погода стояла тихая: ни ветра, ни снегопада. Валентина вдохнула через нос и подняла голову к небу. Чёрное небесное полотно, усыпанное мелкими сверкающими точками, посеяло внутри какое-то чувство благодарности. Девушка поймала себя на мысли, что на данный момент она счастлива.
А у нас в Воронеже практически их не видно, сказала вслух, разглядывая плеяды звёзд. Как хорошо
Со стороны сарая послышался звон цепи и глухой одиночный лай.
Мухтар, негромко позвала собаку и направилась угощать сторожа. Здравствуй, Мухтар.
Лохматый пёс неизвестной породы вылез из будки и сел рядом с пустой обледенелой посудиной.
Ты есть хочешь? Валя вынула из кармана угощение и протянула руку.
Мухтар настороженно обнюхал предложенное, недоверчиво посмотрел в лицо гостьи, а после принюхался к валенкам. Свой человек, если уж хозяйка дала попользоваться «вторыми лапами». Аккуратно взяв зубами хлеб, пёс спрятался в будке.