31-го. Так как царь самоедов, француз Вимени, о котором пространно говорилось под 1 января, опившись во время «славы», скончался, то царь, с особою заботливостью относящийся к своим придворным (а Вимени считался одним из них:) и всегда, если он не в отсутствии, провожающий до могилы прах последнего из своих слуг, приказал устроить ему замечательнейшие похороны, какие были виданы ранее». (Записки датского посланника)
Граф д'Акоста (Лакоста) самоедский царь (171340)
«У Петра было значительное количество придворных дураков, Штраленберг приводит список В списке Штраленберга пропущены два имени, наиболее знаменитые шутовской команды: русского Балакирева, и португальца д'Акоста, вероятно родственника известного перекрещенца Урисля. Второго Петр назначил на должность директора-распорядителя шутовских представлений и начальника над участниками в них. В 1713 г. царь произвел его, кроме того, в графы и сделал самоедским ханом. Это последнее назначение дало повод к целому ряду шутовских церемоний, на которых присутствовало несколько семей настоящих самоедов, привезенных по такому случаю из глубины Сибири». (К. Валишевский. Петр Великий)
«Меншиков стал князем Империи в 1706 году, герцогом Ингрийским в 1707 и фельдмаршалом в 1709. Он лютый враг фельдмаршала Шереметева и часто ставил того на грань падения. Он создал себе двор, как у мелких германских князей, состоящий из гофмейстеров, гоф-маршалов, секретарей и т.п., по большей части иностранцев». (Ч. Уитворт)
«Меншиков Он был большим покровителем иностранцев и сделал им много добра; одним словом, характер его был смесью добрых и дурных черт, так что нельзя решить, на какую сторону склонялись весы, если можно было бы взвешивать». (Герцог Де Лириа-и-Херика)
Герб Shujski
«1702 г. января 26-го числа праздновали свадьбу известного любимца царского Souskie (Шуйский), московского дворянина, с Schorkofskaja, сестрою князя Feeder Schorkofskaja (Федор Шоркофской), также любимца его величества, как и жених.Величавый вид государя, чрезвычайно красиво сидевшего на лошади, составлял немалое украшение всего зрелища: всадник поистине был царственный. По левую руку его находился господин Александр Данилович Меншиков, одетый также в платье из золотой парчи, на отличном же коне, богато убранном и имевшем на передних ногах, как у царского коня, серебряные кольца.
После этого я переговорил насчет портретов с князем Александром, который довольно хорошо понимал по-голландски, и когда мы уже собирались уходить, царица и три ее дочери-княжны дали нам поцеловать правые свои руки. Это самая великая честь, какую только можно получить здесь». (К. Де Бруин)
«От кардинала Флери графу Остерману. Версаль. 11 мая 1738. Уже давно русское дворянство, называемое иначе «бояре», выражало свое недовольство по поводу того, что здешняя империя управляется иностранным министром, всецело преданным венскому двору. Это недовольство увеличилось по поводу войны с турками, совершенно истощившей страну, денежные средства и подданных сего государства.
Дворянство русское, видя страну до такой степени разоренной и земли, остающаяся без обработки, обратилось ко двору с жалобами, на которые не обращалось большого внимания; существовало даже постоянное стремление унизить дворян предоставлением главных должностей иностранцам, в ущерб русским людям». (СИРИО. Т. 85)
От г. де-Кампередона. 7 апреля 1726. «Правителями государства являются ныне, главным образом, герцог Голштинский, Остерман, Меншиков и Штамке, и мне не раз случалось замечать, как русские, хотя и молчат об этом и делают вид, будто довольны, в душе огорчаются тем, что скипетр их попадет в ненавистные им иностранные руки. Прочие сенаторы и советники имеют лишь второстепенное значение, к величайшему их негодованию». (СИРИО. Т. 64)
«После лифляндки Екатерины воцарилась по браку немка Анна Иоанновна; после Меншикова власть перешла в руки Бирона; одновременно началось настоящее нашествие других иностранцев, вроде Брауншвейг-Вольфенбюттель-Бревернов, Мекленбург-Шверинов, целой армии экзотических принцев и принцесс, солдат, авантюристов, двинувшихся на Россию со всех концов Европы и деливших между собой, как добычу, должности, почести, доходные места, высасывая все соки из страны для удовлетворения своих аппетитов». (К. Валишевский. Дочь Петра Великого)
5. Аристократия
Наличие русской или польской фамилии не является показателем, того, что ее носитель местный уроженец. Очень часто иноземцы брали имена местных родов или вступая с ними в брак или чаще уничтожая. Царица Наталья Нарышкина происходила из рода Гамильтон. Род князей Ширинских-Шереметьевых был заменен на прусский род из Данцига, принявший имя Шереметьевых.
«Князь Шереметев считал недостойным себя обжираться вместе с прочими, так как он, много путешествуя, образовался, носил немецкого покроя платье и имел на груди Мальтийский крест». (Дневник Корба)
Шереметев Борис Петрович. П. А. Антипьев
Полагают, что род бояр Салтыковых прекратился к 1700. В 1729 при дворе Анны Иоановны появится В. Ф. Салтыков из Голландии и в 1730 получит графский титул. Возможно однофамильцы.
Род Мусиных-Пушкиных известный в 19 веке возник от Алексея Ивановича, пожалованного графом Мусиным-Пушкиным в 1797 году. (Пыляев М.)
Артамон Сергеевич Матвеев был женат на англичанке Гамильтон и неоднократно занимался составлением выгодных браков с иноземными династиями. Устраивал брак царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны.
Лев Кириллович Нарышкин, брат царицы Наталии Кирилловны, боярин, начальник Посольского приказа был известен как «Господин Лофкрейлис».
«По свидетельству иностранцев, Нарышкины происходят от древнего чешского рода Нарисци, имевшего некогда во владении своем город Егер, что, между прочим, подтверждается и гербом этого города, имеющим большое сходство с гербом Нарышкиных.
Историк Миллер, согласно со справкою Разрядного архива, отвергает это известие и показывает, что в 1463 году к великому князю Иоанну Васильевичу выехал из Крыма Нарышко и был при нем окольничим. Потомки его, Нарышкины, находясь в русской службе наместниками, воеводами и в иных знатнейших чинах, жалованы были от государей вотчинами и другими почестями и знаками монарших милостей. «Уничтожение местничества и разрядных грамот было причиною, что первым в роде Нарышкиных назван небогатый московский дворянин Полуект, или Полиевкт, отец Кирилла и дед девицы Наталии Нарышкиной, воспитанной в доме известного боярина Артамона Матвеева; отец ее, Кирилл Полуектович, служил тогда в рейтарских полках под начальством Матвеева.
Нарышкины своим богатством обязаны браку Натальи Кирилловны с царем Алексеем Михайловичем. Первым богачом этой фамилии был отец царицы, боярин Кирилл Полуектович (162391). Он владел в пяти пожалованных ему вотчинах до 88 000 крестьян». (М. И. Пыляев. Старая Москва).
«Нарышкины приписывали свое происхождение знамени тому чешскому роду Narisci, владевшему Эгрой. Историк Мюллер предполагает, что родоначальником их был татарин Нарыш, живший при дворе Ивана Васильевича (1463). Последняя версия кажется более правдоподобной. Милославские происходили из старинного литовского рода Корсак, расположенного на территории Польши». (К. Валишевский. Петр Великий)
«Нарышкины не принадлежали к числу людей родословных и до втораго брака царя Алексея Михайловича не занимали мест почетных. Имя их не встречается до 1670 года в напечатанных доселе актах государственных, и общественное положение предков царицы Наталии Кирилловны осталось загадкою для историков. Единственное указание помещено в Родословной книге, изданной Миллером в 1787 году, где; сказано (II. 350): «Нарышкины выехали из Крыма; название приняли от предка, прозывавшагося Нарышко». (Н. Г. Устрялов. Т. 1)