- Блокада... - сказал Президент, - а не заставит ли это их ещеболее
хотеть воевать?
-Сэр?-генералСинклерговорилспросторечныммедлительным
вирджинским выговором. - Я думаю, объяснение таково: Иван должен поверить,
что мы рискнем нашими задницами,чтобыонивзлетелидонебес.Честно
говоря, сэр, я не думаю, что здесь есть хоть один человек,которыйбудет
спокойно сидеть и позволит Ивану спокойно забрасывать насракетно-ядерным
дерьмом, не отвечая ударом на удар,недумаяприэтом,каковуровень
потерь. - Оннаклонилсявперединаправилсвойсверлящийвзглядна
Президента, - ямогупривестистратегическиевоенно-воздушныесилыи
Североамериканскую систему противовоздушной оборонывсостояниенулевой
боевой готовности через две минуты после вашего "добро". Ямогупривести
эскадрилью B-1 прямо к границам Ивана в течение одного часа. Толькодайте
мне слабый намек, вы понимаете...
- Но... они подумают, что мы атакуем!
- Дело в том, что они поймут: мы не боимся, - Хэннен стряхнул столбик
пепла в пепельницу, - даже если это безумие. Но,Богсвидетель,русские
уважают безумие больше, чем страх.Еслимыдадимимподвестиядерные
ракеты, направленные на нашипобережья,иприэтомнепошевельнеми
пальцем, мы подпишем смертный приговор Соединенным Штатам Америки!
Президент закрылглаза.Резкоопятьоткрылих.Емупривиделись
горящиегородаиобуглившиесятемныепредметы,некогдабывшие
человеческими существами. С усилием он произнес:
- Я не хочу быть человеком, начавшим ТретьюМировуювойну.Выэто
можете понять?
- Она уже началась, - заговорил Синклер. - Черт, весь этотпроклятый
мир воюет, и все ждут, чтобы или Иван, или мы нанесли нокаутирующийудар.
Может быть, все будущее мира зависит от того, ктовозьметсястатьсамым
безумным! Я согласен с Гансом, если мы в ближайшее время не сделаемшага,
мощный стальной дождь прольется на нашу жестяную крышу.
- Они будут отброшены, - бесцветным голосомсказалНэрремор.-Их
отбрасывали раньше. Если мы пошлем группы охотников-убийц на те подлодки и
они взлетят на воздух, то русские узнают, где проходит линия. Будем сидеть
и ждать или мы покажем им свои мускулы?
- Сэр? - поддакнул Хэннен. Он глянул на часы,накоторыхбылобез
двух минут одиннадцать. - Думаю, что теперь решение за вами.
Я не хочу принимать его, - чуть незакричалон.Емунужновремя,
нужно уехать в Кэмп-Дэвид или на одну из долгих рыбалок, которые он любил,
будучи сенатором. Но сейчас времени на это не было.Рукиегосцепились.
Лицо так напряглось, что он испугался, что оно сейчас треснет и распадется
на куски, как маска, и ему не придется увидеть, что лежит поднею.Когда
он поднял глаза, рассматривающие его энергичные мужчины все еще былитут,
и ему показалось, что чувства покинули его.