Он плеснул воды в лицо, вытер его полотенцем и встал,глядя
мутными глазами на незнакомца в зеркало.
Маклин был ростом шесть футов два дюйма и до последних пяти-шести лет
тело его было худым и твердым, ребрапокрытымышцами,плечикрепкиеи
прямые, грудь выступала вперед как бронянатанкеМ1"Абрамс".Теперь
характеристики его тела портила вислая плоть, прессструдомвыдерживал
пятьдесят приседаний, которые он делал каждое утро, точнее, когданаходил
время делать их. Он обнаружил обвисание плеч, как будтоегопридавливала
невидимая тяжесть, а в волосах на груди пробивалась седина.Егобицепсы,
когда-то твердые как камень, стали мягче. Однажды он сломал шею ливийскому
солдату захватом руки; теперь ему казалось,чтоунегонехватитсил
разбить каштан молотком.
Он включил в розетку электробритву и сталводитьеюпощетинена
подбородке. Темно-каштановыеволосыбылиостриженыоченькоротко,на
висках виднелась седина; под квадратный плитойлбаглазабылихолодной
голубизны, запавшие в глубокие провалыхудобыподобнокусочкамльдав
мутной воде. Пока Маклин брился, ему пришла в голову мысль, чтолицоего
стало напоминать любую из сотен боевых карт, надкоторымионпросиживал
так давно: выступающий утес подбородка велкизвилистомуоврагуртаи
дальше к холмам точеных скул и через крутойперевалносаопятьвнизк
болотам глаз, потом вверх в темныйлесгустыхбровей.Ивсеземляные
отметкитожебылитут,какнапример:оспенныеворонкиотсильной
прыщавости в юности, маленькая канавка шрама, пролегшего по левой брови, -
след срикошетировавшей пули, попавшейвнеговАнголе.Черезлопатку
прошел более глубокий и длинный шрам от ножа вИраке,анапоминаниемо
вьетконговской пуле была сморщенная кожа на правой стороне грудной клетки.
Маклину было сорок четыре года, но иногда послеснаончувствовалсебя
семидесятилетним, когда напоминали о себе стреляющие боли в руках иногах
от костей, поломанных в битвах на далеких берегах.
Он закончил бриться и сдвинул в сторону занавеску душа, чтобы пустить
воду, но потом остановился, поскольку на полумаленькойдушевойкабинки
валялись куски потолочной плитки и щебень.Изотверстий,открывшихсяв
потолке душа,капалавода.Покаонсмотрелнапротекающийпотолок,
соображая, что он опаздывает и принять душ непридется,внезапновнем
поднялась злоба, как жидкий чугун в домне; он трахнулкулакомпостенке
раз и другой, во второй раз от удара осталась сетка мелких трещин.
Он наклонился над раковиной, пережидая пока пройдетзлоба,какэто
часто бывало.
- Успокойся, - сказал он себе. - Дисциплина и контроль. Дисциплинаи
контроль. - Он повторил этонесколькораз,какмантру,сделалдолгий
глубокий вдох и выпрямился. Надо идти, подумал он. Меня ждут.Онпомазал
карандашом-дезодорантом под мышками, потом пошел к шкафу в спальне,чтобы
достать форму.