Её спас крик:
Лисёна! Тёма! Идите пить чай!
«Странно, почему мама зовёт этого невежу пить чай?» думала Лисёна. Ей совсем не хотелось идти домой вдвоем с этим задирой и хулиганом и, сделав вид, что приглашение касалось только её, побежала в сторону голоса, мягко наступая на снова опустившиеся снежинки и заметая следы своим по-королевски пушистым хвостом.
Волчонок плёлся сзади, пиная сугробы и нарушая величественное спокойствие природы.
В его голове носился миллион мыслей, и только огромное желание найти на них ответы не давали ему пуститься вприпрыжку туда, откуда их с этой воображалой только что позвали.
Стая Бурых жила в соседнем лесу, и старый Альфа часто рассказывал молодым волчатам о двоюродной сестре своего прадедушки, которая прибежала в ним просить пристанища и защиты. Она скрывалась от людей, которые звали себя почему-то «санкюлоты». Что это значит, юный волк не знал, но это слово вызывало у него смех каждый раз, когда он о нём вспоминал. Уж очень оно смешно звучало
Беглянка говорила на непонятном языке и вела себя очень манерно. При этом пыталась тыкать волков стаи в какие-то никому не нужные правила «комильфо».
В одно прекрасное утро Люсьен исчезла в неизвестном направлении, и о ней все забыли.
Тёма рос волчонком независимым. Он считал, что будущий вожак должен уметь командовать, и все обязаны его слушаться. Каждый день он с друзьями убегал в чащу и там, вдали от родительских глаз, проводил время в баталиях.
Излюбленным оружием банды Бурого были рогатки, из которых можно было одинаково легко сбить с ветки спящего днём филина или прыгающую по ветвям белку, выгнать из норы слепого крота и трусливого зайца или просто пострелять по куропаткам и диким уткам на лесном озере.
Сегодня утром молодой Альфа как-то очень странно посмотрел на сына.
Ты с мамой отправляешься в соседний лес, строго сказал он. Мы нашли след наших дальних родственников. В твою обязанность входит сопровождение волчицы и он вздохнул постарайся произвести на них хорошее впечатление. Идите!
Но, отец! попробовал возразить Тёма.
В присутствии вожака он был просто волчонком, а не грозой леса, как его прозвали за глаза звери.
Немедленно! отрезал Альфа.
Что за дела могут быть у волков с лисами, будущий вожак стаи не знал. Всю дорогу он пытал мать, но та лишь показывала клыки (надеясь, что это похоже на улыбку) и продолжала бег.
До соседнего леса они добрались достаточно быстро. Так же легко нашли нору лис, которых, оказывается, все знали и с готовностью показывали дорогу. В один момент, пока мама общалась с лисой, от манер которой по шерсти Бурого бежало неизвестное чувство, сын вождя улизнул осваивать незнакомую ему территорию.
Поначалу всё шло просто превосходно: солнце ярко светило и отражалось мириадами блёсток в снежном покрывале. Волчонок носился по сугробам, ловя снежинки зубами прямо на лету. Сидел в засаде на зайца и даже подстрелил глухого тетерева, который прилетел на ветку высокого толстого дуба. Потом ему надоело прятаться, и он снова побежал по кочкам, поднимая ввысь высокие вихры снега.
Вдруг он очутился на поляне, где нос к носу столкнулся с этой воображалой, которая ему определённо кого-то напоминала.
Что она зазнайка, у Тёмы не было никакого сомнения. Это было заметно с первого взгляда.
У неё были глубокие синие, как зимнее небо в солнечный день, глаза с такими длинными ресницами, каких Бурый никогда раньше не видел. Разве что на иллюстрации в книжке про задорного волчонка, которую иногда читала ему мама. В той сказке тоже была волчица-зазнайка с голубой шерстью. Она корчила из себя недотрогу и всезнайку, и вот она смотрит на него своими синими глазами, хлопает длинными ресницами (правда, шерсть у неё рыжая) и не может два слова связать в ответ на элементарный вопрос, как её зовут!
«Ха! Тоже мне всезнайка!» хихикнул про себя Бурый.
Тут у него в голове что-то щёлкнуло, и пазл сложился. Он понял, кого напоминает ему это хлопающее глазами недоразумение. Теперь ясно, почему Бурые прогнали её прабабку в лес: это ж ни в какие ворота не лезет!
Брр! поёжился Бурый от открывшейся ему истины. Оказывается, всё это время он шагал, погрузившись в свои мысли, и чуть не прошёл мимо дома тёти Люси, которая поджидала их с Лисёной на пороге.
Здравствуйте, дети, сказала она добрым голосом. Бегите мыть лапки и присоединяйтесь к столу. Чай уже готов, и мы все ждём только вас.
«О нет! И эта туда же. Сдались им мои лапы Я их уже мыл вчера вечером».
Он зашёл в ванную и включил воду для видимости. Потом закрыл кран, так и не намочив лап, и зашёл в просторную гостиную с круглым обеденным столом.
«Рыжее недоразумение», как решил звать её Бурый, уже была там.
Она сидела на своём высоком стульчике, ровно выпрямив спинку. Её пушистый хвост лежал на коленях и был покрыт белой шелковой салфеткой. Она сама вышивала её на прошлой неделе под присмотром своей няни мудрой ежихи Ухты, которая очень любила поворчать.
Лапки Лисёна положила на колени и ждала, когда мама нальёт ей в фарфоровую чашку чай с шиповником и ежевикой и положит на блюдечко её любимую пастилку JoyField с клубникой и бананом.
«Ну, говорю же воображала», подумал Тёма и залез на первый попавшийся стул, тут же очутившись под столом, потому что тот оказался для него слишком низким. Чтобы спасти положение, он уселся на колени, а чтобы точно не упасть, опёрся на стол, широко расставив локти так, что чуть не уронил чашки своих соседей слева и справа.
Тут он увидел в середине стола большое блюдо с пастилками и потянулся за одной из них, не спрашивая разрешения у внимательно наблюдавших за его действиями взрослых. Про воспитанную семью Лисёны слух давно разлетелся по всей округе, и время от времени к ним в гости приезжали разные звери, потерявшие надежду вырастить своих чад воспитанными самостоятельно.
Мама Тёмы смотрела на маму Лисёны так, что у Лисёны защемило сердце. Ей стало понятно, зачем эти дальние родственники, о которых она никогда раньше ничего не слышала, прибыли сегодня к ним в гости.
Примечания
1
«Бейтар» молодёжная сионистская организация, создана в Риге в 1923 году. Активно участвовала в еврейской самообороне.
2
Вильямполе пригород, где находилось Каунасское гетто. Сюда принудительно были заселены 30 тысяч евреев.