Смотрите, какая щеколда внутри здоровенная! И этот штурвал. Если там запереться, то снаружи открыть нереально, резать надо. В тот раз у меня, кроме смартфона, ничего с собой не было но в нем фонарик уж больно слабый, только ступени и увидел, потому и не полез мало ли, что там
Или кто, неприметно усмехнулся Максим.
Ну, это вряд ли, с деланым хладнокровием улыбнулся Станислав, которому этот неведомый «кто» как раз и примерещился в первую очередь, когда он случайно наткнулся, мирно собирая грибы, на, похоже, заброшенный бункер; еще месяц-другой назад он через полчаса и думать забыл бы о такой находке не мальчишка ведь по подземельям лазить но теперь Мы же с вами не в фильме ужасов
Бровь Макса дернулась вверх:
Да? только и произнес он, но от короткого словечка лицо компаньона мгновенно побелело.
Хотя, конечно пробормотал учитель и взял себя в руки: В любом случае, надо проверить.
Макс уже направлял мощный луч вниз но ничего, кроме недлинной цепочки железных скоб, вмонтированных в круглую бетонную стену колодца-тоннеля и ведущих в непроглядную тьму, увидеть не удавалось.
Ладно, сказал он, прилаживая фонарь на лоб. Чего зря гадать. Я первый. Постойте пока тут и посветите, я крикну. Вдруг там вообще вода на дне так зачем вам попусту лезть, еще сверзитесь
Он ловко бросил тренированное тело в люк и стал быстро спускаться вот уже круглая, почти наголо под машинку стриженная голова оказалась прямо у резиновых сапог Станислава и тот спохватился, выдавил дрогнувшим голосом:
А если Если не крикнете?..
Голова неприятно улыбнулась, приглушенный свет упал сквозь поредевшую листву на сразу прижмурившиеся сталистые глаза:
Ну, значит, меня там едят уже.
Тонкий пластмассовый фонарик, весной купленный у коробейника в полупустом вечернем вагоне московского метро между «Щукинской» и «Октябрьским полем», дрогнул в руке историка:
Ну и шутки у вас, напутствовал он быстро уменьшавшийся в темноте освещенный белым небольшой живой шар.
«Иду я сейчас, Василий Иваныч, по полю, и вдруг навстречу мне настоящий колобок катится! Я ему и говорю: Колобок, Колобок, я тебя съем! А он меня матом» «Дурак ты, Петька, лучше бы помог Котовскому окопы рыть!» очень кстати вспомнился Стасу анекдот, услышанный еще в детском саду во время тихого часа от бойкой девочки, лежавшей на соседней кровати
* * *
Обратный путь опытный Макс укоротил со знанием дела: буквально за десять минут вывел выбившегося из сил, но упрямо продолжавшего храбриться Станислава на знакомую просеку, залитую ровным прохладным светом белесого сентябрьского солнца, а там шли уже по прямой до латаной асфальтовой дороги, ведущей к высоким ржавым воротам с облезлой надписью: «Садоводческое товарищество «Огонёк»» и печатным плакатом, прикрученным проволокой к прутьям и защищенным полупрозрачным полиэтиленом: «Очаг особо опасного инфекционного заражения»; снизу, для вящего устрашения, был изображен злобно оскалившийся черный череп
Потянув на себя визгливую створку, мужчины спокойно прошли в очаг и зашагали по заметаемой ранним листопадом гравиевой дорожке. Они уже не помнили, когда перешли на свойское «ты», вероятно, еще там, в замечательном советском бункере. Теперь говорил, в основном, обычно немногословный Максим, незаметно, но с полным правом захвативший лидерскую позицию.
Цены нет твоей находке, ровно звучал его сипловатый тенор, странный в таком солидном мужике, достойным, по крайней мере, звучного баритона. Крышка люка ударную волну задержит, не только химию. Спасибо большевичкам, на века убежища строили. Надо же, вентиляция работает и свет включается, хоть и тусклый. Сдыхает, наверное, аккумулятор А уж канализация! На дачах у некоторых дырки в будках, а тут унитазы со сливом Должна быть где-то дизельная с генератором, у которого запас топлива лет на дцать был и прочие обеспечивающие системы: вода опять же, фильтрация воздуха и где это все? («За той дальней дверью со штурвалом где еще», ввернул Станислав.) Да уж, штурвал прямо как приваренный Ну, будет время дверь эту мы разъясним Максим искоса глянул на товарища: понял ли тот прозрачный намек на то, что и он, Макс, не дуболом какой-нибудь, а тоже классику в школе читал или смотрел, какая разница но спутник его никак не прореагировал, лишь очки под русым с проседью чубом поблескивали. Что мы имеем? Пищеблок с кастрюлями то-то жены наши порадуются. Коммутаторная с пультами и телефонами не удивился бы, если б не мертвые оказались, но это уж действительно из области фантастики. И целых пять кабинетов со столами и стульями, в одном даже ретро телевизор есть, а в другом целый диван из клеенки, видел? Минимум неделю придется там прокантоваться, пока вся дрянь осядет. Ихнюю дезинфекцию можно и не пережить, а у меня Катюха на сносях Не зря та, последняя машина проезжала верю я ей. Вот ни в чем другом не поверил и правильно сделал, а тут верю. Не сегодня завтра приедут и зальют здесь все. Передавали же по телику с месяц назад примерно, что теперь для надежной дезинфекции требуется пятикратная доза Мы, как клопы, и передохнем, если им не сдадимся. А сдаться это в утилизатор. Я-то что, а вот Катюхе там верная смерть, и сыну тоже («Точно мальчик?») На УЗИ сказали Да, и поторопиться бы неплохо прямо сегодня начнем собирать барахло, припасы всякие, да и таскать их туда потихоньку, а то не ровен час
Упомянутая машина старательно объехала все закоулки притихшего садоводства уже дважды. Сначала неделю тому назад, после того, как на тринадцатой линии (вот и не верь после этого в несчастливые числа) некоторое время постояла другая защитного цвета с пунцовыми крестами военизированная «скорая помощь». Люди в резиновых противочумных костюмах и полноценных противогазах выкатили через резную калитку симпатичной крайней дачки высокие носилки мелькнуло и исчезло только страшное, иссиня-серое лицо инженерши из Тушино в кислородной маске а за носилками уныло прошли две ее дочки-погодки Раз в неделю до того случая все регулярно сталкивались с ними у автолавки, тогда еще исправно объезжавшей окрестные незараженные садоводства, где укрывались от мора счастливые владельцы подмосковных дач, поэтому территория и была сразу признана зачумленной и отрезана от внешнего мира. Первая приехавшая после «скорой» казенная машина пролаяла приказ для жителей собраться через день на площадке у ворот «для установления контактных лиц» Многие не ожидали подвоха и простодушно явились в назначенное время, ожидая, что им просто нацепят на запястье неснимаемые браслеты для отслеживания передвижений и объявят о строгом карантине, нарушать который никто и сам не горел особым желанием. Все оказалось несколько драматичней: из прибывшего загримированного под передвижной медицинский пункт бело-красного грузовичка неожиданно посыпали накачанные парни в химзащите, с автоматами наперевес и буквально за минуту доверчивые граждане, подталкиваемые железными стволами, были загнаны в крытый кузов (наблюдавший из-за живой изгороди соседский мальчишка слышал, как несчастные колотились внутри, будто в газовой камере), и грузовик невозмутимо отбыл развозить пойманных по обсерваторам, быстро и метко прозванным в народе «утилизаторами», ибо пока никто не видел ни одного человека, вырвавшегося оттуда на своих ногах или даже ими же но вперед
Максим и Станислав с женами благоразумно оказались в малом числе тех, кто в тот мрачный день догадался спрятаться, запершись в темном доме и навесив замки на ворота снаружи, но в небогатом поселке, где тесно жались друг к другу, в основном, крашенные в веселенькие летние цвета типовые двухэтажные дачки из бруса и с кружевными верандами, жизнь с тех пор нежданно превратилась в спартанскую. Электричество в предположительно пустом садоводстве вырубили уже вечером скорбного дня, а местная телефонно-интернетная вышка омертвела через неделю. Разразилась холодильниково-электроплиточная катастрофа, выгнав беспечных дачников на участки, к быстро реанимированным в коллективной памяти туристским кострам с котелками. Умелец-Макс сложил у себя во дворе кирпичную плиту с железным листом, на которой сам ухитрялся готовить нехитрую еду для беременной жены. Какое-то время за крупами и консервами еще ездили на личных автомобилях в недалекие сельпо и даже оставшиеся сетевые магазины но продуктовые точки закрывались из-за инфекции одна за другой, и карантинные сидельцы вынужденно сушили сухари и переходили на домашние «закрутки»