Сочный! Настоящий!
Пятнадцать долларов и пару центов? ну Это Бен
Нуууу замялась было девушка, не снимая при этом с себя улыбку
Бесплатно всё! воодушевленно вмешался Дуремар Хозяин я!
Мне чёрный. Сахар Впрочем Лей воды. Холодной
Воды попить ты можешь где угодно! А здесь же
Здесь же.
Я не пойму! Ты меня грабишь?
Я не пойму чего так душно И окон нет, часы всё врут Там мясо режут, постою
Тут запах свеж! И фартуки расшиты, котлетки, стейки, каблуки И музыка! Поднимем Роди! Да ты садись, в ногах же, знаешь, правды нет
В руках есть правда! и байкер приземлил лицо хозяина в стейк. Девушка поцарапала нос и щёку, не успев убрать нож Капли густого томатного кетчупа стекали на пол.
Жареное солнце
В такси. В аэропорт. Огоньки! Шашки льют зелёным. Взмах руки:
Два счётчика! В аэропорт.
Чеего? Какие счётчики, какой эропорт? Нет порта тут. Деревня мы.
Дааа и таам нет Вокзал, вагоны, поезда Да и не спеши, в принципе
Ща прогреем и поедем, засмеялся шофёр, свернул с шоссе и, переулками, закоулками и дворами помчал к заданной локации.
10 минут езды прошли продуктивно. Казак думал обо всём. О зелёном винограде, об орехе в облаке, про аэропорт и про таксиста, про ночную свадьбу. За окном мелькали подсвеченные билборды, деревья, под колёса прыгали праздные гуляки. В мысли лезли макаки Но! Тише! В деревне ночь, гуляет люд и набекрень мозги, пудрит, дурит Дуремар, повсюду вижу я пожар. Впереди Зелёный город. Я точно знаю, что он молод.
Сквозь рощу и дома! подвёл итог таксист
Вокзал спал. Но на перроне стояла, освещённая лунным светом электричка. Открыты двери. Стенька пошёл к расписанию на столбе, посмотрел на локомотив, понял номер и, ведя пальцем по буквам, по строкам списка, нашёл рейс.
Час
Прошёл в первый вагон и завалился спать.
З-з-з z-z Колёса стучали. И музыка в голове Та С Театра Звучит фальшиво. Он открыл глаза. В вагоне людно. У тамбура ряженые монахи с гитарами и аккумулятором что-то поют в шуме вагона, и аплодисменты, и храп Сморкнулся кто-то Стучат колёса. Эхом гонга Ну Звукорежиссеры знают это, как эффект реверберации Радиоприемник, влитый в стену над закрытым душным окном, хрипит и голосит о свободе выбора, о выборах в Думу Выборга Сзади нервы сдали. Там, в конце вагона, какая-то возня То-ли за торт, то-ли за рыбу. Крики. Монахи несут руки вверх и аллилуйю Выдох-вдох, вдох-выдох Стенька поднялся и забаррикадировал себе место у окна.
Добре утречко! ржаво-весёлый голос напротив что-то сказал. Стенька смотрел в поле, сквозь забор вдоль дороги, туда В горизонт. На линии горизонта оно статично, постоянно и константа, у забора мелькает бешено, и, по мере бега глаз плывет, как ночь Ван Гога
Турбощётки для дома, электровентиляторы! Аккумуляторные батарейки! это открылся тамбур и кто-то вошёл
А Гамбург? Извините, а Гамбург это где Мюнхен?
Стеньке всё же пришлось повернуть голову и посмотреть на ржавый голос.
Сосиски там и пиво! Гамбург! Косы, груди, кружки, блонды
На что Стенька подумал о чём-то непонятном и в голове у него заиграла та самая, та самая его мелодия. И он затянул походную песню, естественно, не открывая рта. Горизонт.
Горизонт! вдруг совершенно неожиданно для себя самого и, для окружающих и, довольно громко, произнес он.
Что? Гори со следующего ряда сидений раздался дрожащий, но быстрый и бодрый голос. Такой Как старик с бородой седой, танцующий брейкданс
ЗОНТ! рявкнул Стенька, с большим трудом боря большое желание прорваться мимо баптистов, открыть двери, тамбур Дальше что?....Не прислоняться, окна грязные, закупорены форточки Тепло ли тебе, Девица? Тепло ли, Красная? И улыбка скрасила мгновение
Пекло и жарило. Спёртый, запашистый, томный и жгучий воздух. Смрадит Людовик, Франции король. Жжешь! Жесть! Жи есть Хочешь есть? Окорок? Отрок. Оброк. Ибн Хоттаб. Ты-ты-ты В сердце моём! Ты-ты-ты Под кроватью гном. Ты золото, бриллиантик, прелесть, Велес, волос, воск, свеча. Вссё! Фемида.
Я всё так и не пойму Это был сон или не сон? Херсон! и улыбка снова одарила Стеньку глотком воздуха. Я нюхал кровь, жевал свинец, я рвал цветы в полях и на полянах, и подорожник лечил рану на коленке, прополис, мёд, малина, молоко. Я буду петь!
Паспортный контроль, шинели, погоны. Громкая связь. Карманник-вор скинул кошелёк, зазвенела мелочь. У Стеньки затекла нога и он дёрнул ей, меняя позу на жёстком сиденье, задев непроизвольно пустую консервную банку из-под сгущённого молока. Словно скрежет рации разнесся по вагону и, даже как будто бы ревером отразился в громкоговорителях над спёртыми окнами. Карманника-вора, элиту ужас охватил, он напугал хозяйку кошелька. А солнце жарило полуднем.
Электросковородки! Вай Фай! Аккумулятор встроен!
А право на торговлю в пригородном транспорте? И личность. И билет.
Би.. Билета нет
Пройдёмте. Станция.
Спать невозможно и нечем дышать. Аккумулятор, комбик, струны, провода Тааак Электричка
И мысль понеслась нескончаемым потоком, нет возможности фиксировать и ставить отметки. Ядро и космос, небо и земля, и ветер, воздух, струны и эфир Таак Башня! Молот бронзовый и серп. Труба! Нет дыма без огня. Струны, ветер, ДНК, константа гибкая, берёзы ствол, корней система, сок весной, серёжки летом
Ну здравствуй, это я! Не сон то был Гулял ты по земле, а небеса давили плечи. Ты вспомни. этот голос был до боли знаком, Я буду звать тебя Разным. Ты Разный!
Стенька поднял глаза и там, где недавно пели и искали свой билет баптисты, подле стены, на фоне пожарного щита висело облако с зелёными глазами
Толки! и неподдельная детская радость. Радость!
Семёныча, Маринку помнишь? Как яблоки он воровал Как бегал ты и как играл с волною Вспомни
Приют
Она. Грация и стати нежность. Она. Шагает травами. Уже не так робко, как вчера. Сегодня. Сегодня она уверена в выборе, тропа ведёт её ветром запахов, сквозь камыши и корни ив, туда, чрез поле-пашню В ту принца башню. Инстинкт трепещет. Встаёт солнце. Тимоша. Кошечка. Пушиста. Совсем не Тимофей А девочка Да даже мама! Что греха таить! Свершилось чудо! Accident of Birth. Внутри пантеры зародилась жизнь и к дому потянуло. Стать кошкой Мудрой, но все равно игриво ласкать хозяина и маленьких котят. Пушистеньких конечно. Комочков. Ласкать усами. Я же кошка. И Юпа имя моё и буду матерью я для своих котят.
Марфуша бежала из лесу к дому держа перед собой на вытянутых руках жёлтую, железную, солдатскую Нукак солдатская только жёлтая. О чем я? Я из лесу вышел! Был сильный мороз! В общем, земляника там в кружке у Марфуши этой. Лето греет. Тут Херыкс! Толь кочка, толь кошка.
Марфуша: «Тюль вдруг вспомнилась красивая такая Повесить бы её скорей под шторы У мамы в комнате» Херыкс короче землянике. Ну и плачет.
Марфуша! Ну ты Марфа! С 8 Марта! С Новым годом! Не ной! Не ною я хоть ты запнулась об меня, а у меня котятки в животе. Потрогать хочешь? Вот. Урчит!
Так встретились подруги давние на входе у деревни. У дерева. И деревянные глаза их смотрели и смеялись! Берёзы капала слеза, серёжки вились. Благодать! Глаза. Не деревянные. Они же голубые Не цветом Запахом небесной чистоты УЗБ достал трубку, к дереву прильнул и замолчал, спалил систему и двинул к ним
А почему вдруг перестали ныть? Не по девчачи это! Зааавывай!
"Все нафик! Спать!" подумал УЗБ.
Кина не будет
Ты?
Я вижу.
И она засияла чернотой ночи. Ни луны, ни звёзд, ни сверчков, ни шума ветра. Словно старая ведьма, потерявшая хворост, зубы и зонт. А посередине кольчатой системы плана застройки красная звезда. И пёс. И площадь и звезда.
Ты хде? Жу-жу? Жи жи. Жиди
Жажада! Вира! Ми.
Это общаются две цапли в небе над башней.
А вот и хворост. Жги!
Дед прыгнул, подпрыгнул и пошатнулся. Уааааа!
Ужасно! Потрясно! Весело! Уааа!!, неслось из толпы
Это ты? Ты? Ты-ты Хде? Ты ревел дед.
И ветер рванул пеплом дым машин. И свет ударил первородным природным огнём