Андрей Полецкий
Толкинхэд или похождения Стеньки Разного
Что ты?А нетНе про то
Стенька выдохнул. Дым плыл. И вереницы журавлей касаясь крыльями крыш и веток стремились туда, где не кончают сухо и есть чем дышать. Туда, где круги касаются корней сухих осин и лодка, рассекая волну повинуется веслу, где из озера вскипает река, где не едят гусей потроха, где мха. Где олень. Настал день, Стенька вышел во двор. Солнце.
Где папаха?
И она, доярка из соседнего села, вопросилась.
Ну як же? Вчерась тут Сегодня Сссе Удои удвоились. Папиросы. Хватит!
Дым плыл. Стенька накинул папаху и двинул в сельский клуб, где намечался сход мужиков. Стенька был роста выше среднего, на голове имел чуп и был лишён одного глаза, носил чёрную повязку. Стеня шёл всё более ускоряя шаг. В планах было обсудить завтрашний день, точнее ночь. Дочь председателя выходила замуж. Обосновавшийся в деревне чухонец верил в традиции своих краёв и праздновать свадьбу намеревался несомнительно в ночь. Дочь давече ветром в грудь бившая о невозможности сего действа, сегодня была готова к веселью. Дым плыл, ветер трепал кудри, Стенька планировал речь, ускоряя шаг. Заборы, околицы пролетали весёлым парадом и, пройдя улицу, спустившись к реке и перейдя мост, он вошёл в клуб.
Папиросу? раздался голос Прохор Митрича на входе.
Сразу к делу.
Ну
Плыви не плыви, а делать надо. Это не дело ночь неспокойная близится, это не наше и не про нас. Завтра будет ночной шум, пятница, воскресенье, гульки, пляски и чухонцы в сенях. Что с ней стало? Почему чухонь или чухонь? Кто отдал клуб под свадьбу?
Не я
Доярка внесла молоко. Стенька, доставая из-за уха папиросу и суя стакан, промолвил:
Где Зоя встретила чухонца, ответь.
На стене улыбнулся портрет. Свет. Совет встрепенулся. Элла растерянно:
Эээй Молоко Не пролей и, уже энергичнее, заплела, Шли мы значит полем с фермы, воздух плыл, волк выл, конь ржал. Он спал. Она к немуТы молоко пей Ну и вскакивает он, налетел, яки дракон Кто он? Что он? Не рассказал даже и сразу про свадьбу, гульки, урожаи Про венец и мёд, про род. Вот И скачет Лось Як не гость. Я глаза вытаращила, смотрю А он и танцует, и поёт. Плетёт. Перекрестилась аж Народ мой, Бог мой, помилуйте
Взгляд девушки нашёл портрет.
Продолжай
А она хохочет, глазки строит. Да, говорит Гульки, урожаи Да, говорит, танцы А у самой зрак томный, одурманенный, голос пропал. Да, говорит, свадьба. Тут Брюня наша, секретутка председателя подлетает, папиросу ему суёт. А он по англицки ей Смоук, говорит. Куба, мол, бери. И сигару из чехла расчехляет. Ууаауу! Брюня жадно Руками хвать! И в рот. Мой Бог, мой народ Я стою оцепеневшая. Не курила ж Брюнька Не баловалась, а тут тянет, всасывает, дыма струи глотает. А он и ей про урожаи. Зоя в дурмане, Брюня в дыму, он конём скачет, ржёт Солнце меркнет, кажется, как будто. Страхи. Страхи. Страхи. Гоп! Поп! Откуда? С леса видимо И кадилом ему Тресь! Ты по что, говорит, мышей пугаешь? Мыши, говорит, они ведь серые. Серые! Понимаешь? Чухонец опешил, побледнел. Какие мыши, говорит Где я говорит и где мыши Я стою, ничего понять не вразумею Думаю, уходить надо. Тут поп ему Тресь! Уходи говорит, мышь! Я пошла до деревни, в мыслях вся Что это? Как это? Вразумить не могу А вечером узнаю от Прохора, что свадьба Допил молоко? Плоховато мне, пойду я Крест, крест
Во дворе дети пускали змея. На земле, в траве нежился Тотошка пёс. Элла оставила бидон и устремилась в небо.
Тётенька, держи веревочку!
Ишь Мышь! Нет.
Суда нет
Элла, вернись! голос Стеньки одёрнул Эллу. Она поспешила, оставив бидон.
Стенька:
Нужно! Нужно. Ты всё знаешь.
Да
Элла двинулась в направлении фермы. Гудела дойка, автолавка ждала молока на приём. Волосы. Они шевелят солнце. Ветер. Да, это ветер. Шапка! Только шапка! Ветер бедняга! Я Тики-Тави, победивший Нага. Я шляпа! Я гвоздь! Гость? Он незванный. Он вовсе не нужен. Он хуже татарина, он лезет в душу. Хотя татарчата не так и плохи кадилом им. Тресь! И простились грехи. Кавказские горы, приволжская степь Лететь! Иго Любви подогнуло монголов, оно же османов схватило за повод. А вот и тропа. Пересекнув лог и поднявшись наверх она вышла к ферме. Солнце! Одуванчики цвели, пчёлы весело жужжа вкушали нектар. Волосы щекотали нос. Мёд! Он ждёт. Ветер! Шапка не спасёт Чет-нечет, снова грот Ну вот Всегда! Резвятся небеса. Где есть пчела там есть оса. Где Дуремар, там автолавка и денег нет и нет подарка. Роса! Приятно босиком. Элла сняла башмаки и двинула по прямой. Гудела дойка. Дым. Увидев её он зажёг фары. Интересно зачем? Интересно Без молока Ну ладно. Как вкусно. Здесь. Промолвил он: Куплю я суточный удой, порозовеешь! Ты! А я! Буду тебя! Тебя! Тебя! А ты доярка, ты дои и мы продлим свои миры. Ты засияешь, так как я. Как я! Пиала с мёдом на прилавке зацепила мечтательный взгляд Эллы, жар, ботинки на ноги и в путь, тут мака запах, тут уснуть. Тут молока приём за сутки. За децл сил большие мутки. Он удивителен Но Я Ещё вчера, позавчера, еще сегодня шла босой и восхищалась я росой. Тут логотип Ижа заклеен, а за рулем тот самый гений, который в шок поверг меня. Элла осмотрелась. Гудела дойка. Лавки нет. Видать обед. Она направилась к ферме. Хлопья одуванчиков, подгоняемые ветром, летали, щекотали нос. Плыл дым. Гудела дойка.
Стенька отправил детей, дабы те привели Зою для вопрошений, сам же направился в клуб. Дым плыл в просторах клуба облаком, Прохор дымил, совет горел, новость о том, что чухонец скупил аренду магазина и автолавки вынудила совет искрить молнией. Мысли неслись нескончаемым потоком. Никто не знает его, откуда он? И тут он тянется к ресурсам Будет ли провизия он обладает монополией и диктует котировки, он может дуть пузырь и мылить цены Что делать? Откуда он? С того берега. Там, за холмами река, круты берега, там юдо-чудо рыба-кит, пьет кровь москит, нелепа жизнь и нечиста. Пуста. Чухонец нюхает цветы. В низах и с самой высоты, слова милы, но правды нет. Обед. Всегда обед. Нет бед, нет радости, нет снов. Всех в ров!
Стенька очнулся. Нужно Зое пояснить где жизнь. Что автолавочку её искать придётся, где темно. Что свадьбе нет.
Как звать его! взревел Стенька на вошедшую в двери Зою
Дуремар. Фамилии не знаю
Фамилии не знаешь? Замуж? Свадьба? Твоя как фамилия?
Ну Как же Ты же Что же
Нет!
Совет прислушался:
Совет! Собрать пожитки, термосок В лесок.
На том сей сказ нашёл конец.
Живи. Юнец!
Ах, да!
Ам сорри, подзабыл, нет сил
Но всё же напишу.
Грущу
И грусть не так плоха, ответил Стенька ей тогда, когда она покинув грот, по радуге скатившись вниз, вдруг обуздала свой каприз, ты здесь, сейчас.
Карусель-карусель! Прокатись на нашей Карусель!
Оло, Чиполлино, Трубодур, Мойдодыр, Винни-Пух, Колобок и Репка. Это герои нашей карусели! Погнали!
Закрутилось! Добрый волшебник забил, притромбовал и зажёг трубку со сладким табаком.
А запах!
Я лечу!
Я скачу!
Урррааа!
Ванятка, тля! Ты ж, Ванятка? Фигачь сюда. Коняхи не хватило? Сиди на лавке.
А бибизяны где? В прошлый раз были бибизяны, и бибики были Бибизяны, они как говоят?
Бананда, бананда, бананда
Да? Ни фа А это? ну ладно
Лады-лады! Смотри лавку не протри
Коняшки!
И на поляну вышел табун. Остановились кони. Смотрят. Ванятка очарован:
Я скааачууу!
Как звонко!
Ванятка обернулся на волшебника, но заметил несомненно более привлекательные перспективы и устремился на притормаживающую карусель. Оседлал Колобка и был таков.
Куришь?
Клацание клавиатуры стихло. Монитор брызгнул последним всплеском электронного шума и в темноте воцарился одинокий индикатор Standby. Нумнулл, профессор, в очках и в лысине, двинулся к порогу.
В дорогу? улыбаясь поинтересовался Дуримар, не забудь Ты должен
Да, да.
И попроси Глашку, там, на выходе Зою позови
Просто нажми Enter на часах
Ну всё Пшёл вон!
Зоя была бархатной чёрной юбкой из среднеатлантического плюша. Так Дуремар представил свой подарок, чёрная жаба в образе броши висела на груди, прибранные волосы, опять же чёрным, опять же бархатным, гребешком. Подарки кружили. Взгляд пылал. Невообразимый подъём! Мрачный стиль одеяния вливался в затуманенные сумерки вечерней залы, что делало её эффектной, высокой, коварной и интеллигентной