Как бы быстро ночной гость ни бегал, сто десять лошадей под одним капотом ему не обогнать. Впрочем, он может попытаться, но
Домой, дорогой? Жалко всё бросать здесь, ровно сказала Инна. Столько вещей привезли. И мясо осталось на кухне.
Конечно, нет, любимая. До городка Забыл, как он называется? Заявить в полицию на этого господина и вернуться с патрульными. Так велит закон. Вряд ли этот тип расхаживает с оружием просто так.
Феликс свернул влево. Ночью, в искусственном свете, дорога казалась совершенно незнакомой, словно он и не проезжал здесь четыре часа назад. К тому же новая фара светила более ярко, отчего вся картинка в лобовом стекле казалась кадрами из дешёвого хоррора: мелькание стволов деревьев, кусты, две заросшие травой колеи, прогалины неба с крупными каплями звёзд. Скорость не прибавить, сплошные повороты. Так и тащились потихоньку.
Ты правильно едешь? забеспокоилась Инна минут через десять. Дорога уже должна была стать шире, а перед ними так и вилась узкая нитка между деревьями. К тому же на подъём пошла, в горку.
Не знаю, растерянно ответил Феликс далеко не сразу. Но я тут не развернусь. Застрянем. Давай доедем до широкого места, а там разберёмся.
Удобным для разворота местом оказалась площадка перед уходящими влево небольшими домами. Мало где горел свет, но деревня явно была жилая.
Феликс проехал чуть дальше, собираясь разворачиваться, но двигатель заглох. Не было ни неприятных рывков, ни чихания, как от плохого бензина, знакомых почти каждому водителю. Просто вот ещё секунду назад тихо, но ровно стучали поршни в цилиндрах, а потом раз! и машина покатилась беззвучно, теряя скорость. В открытые окна стало слышно ровное стрекотание цикад, десятки, сотни.
Ночной южный концерт, которого не услыхать в холодных краях, где и одиночный кузнечик за счастье.
Что-то сломалось, без эмоций сказал Феликс, тормозя.
Машина чуть не уткнулась в невысокий забор, но он успел её остановить. С хрустом потянул ручник и отпустил педали, откинувшись на сидении. Инна так же спокойно сидела рядом, не задавая вопросов. Водила она не хуже и не меньше мужа, чтобы понимать: приехали.
Могла клемма соскочить, задумчиво сказал Феликс. Ему хотелось спокойно спать в домике, а не устраивать ночные гонки по лесу. Тогда починю. Но мало ли Машина-то действительно старая. Ты права, любимая, вернёмся надо будет подумать о другой.
В хор цикад вплёлся и сразу стих посторонний звук: скрипнула дверь. Потом слышно стало шаги от дома, в чей забор они едва не врезались, к калитке шёл человек. Вот его уже видно в открытое окно: высокий, сутулый, одетый в что-то типа плаща, совершенно не по погоде. Всё-таки душная южная ночь.
Сломались? с акцентом спросил человек. Не беда. У нас есть механик, точно есть.
Так он спит, небось? с сомнением откликнулся Феликс. Так хотелось спокойно продремать на сидении до утра, но обстоятельства вынуждали отцепить ремень, открыть дверь и выбраться из-за руля. Местному человеку он оказался чуть выше плеча. Рослые они всё-таки, горцы. Ничего не скажешь.
Человек протянул руку:
Кродимир имя. Живу здесь обычно.
Феликс, пожал тот руку. Заблудились мы. А потом машина подвела. У вас имя такое необычное, никогда не встречал.
Как имя имя, туманно ответил Кродимир. Я механик есть. Не сплю. Что где?
Феликс наклонился, дернул рычаг открывания капота. Инна подала ему фонарик, достав из бардачка.
Клеммы были на месте. Вообще всё на вид было в порядке, ни лопнувших шлангов, ни потёков масла, ни обгоревшей изоляции. Кродимир положил руки на аккумулятор и нахмурился.
Нет силы внутри. Умер. Совсем умер, бывает так. Недолговечные вещи, люди плохо руками. Красивые картины, музыка божественная, вещи нет.
Феликс смотрел на него, прищурясь:
Думаете, аккумулятор? Без тестера, так вот, руками поняли?
Механик Кродимир. Всё понятно так. Достану, надо.
Он руками отвинтил клеммы, легко выдернул из креплений аккумулятор и взвалил на плечо, явно собираясь нести куда-то.
Помощь нужна? для приличия спросил Феликс. Мы заплатим за зарядку. И за работу, конечно. Спасибо вам заранее!
Платить нет. Помощь незачем. Отдохните пока, я механик.
Феликс пожал плечами и забрался обратно в машину. Захлопнул дверь мало ли, змеи здесь есть, заползут ещё. Посмотрел на Инну и откинулся на сидение. Цикады трещали без умолку, сон сам собой сморил его, хотя надо было не спать, надо бы проконтролировать
Они проснулись от хлопка капота. Через стекло, улыбаясь, смотрел Кродимир.
Включите вещь, вытирая руки тряпкой, сказал он. Машину. Оживите. Ехать должна.
Чудной он, шёпотом сказала Инна, глядя на их спасителя. Феликс кивнул, одновременно и ей, и механику, и повернул ключ в замке зажигания.
Двигатель ровно заурчал, словно и не он подвёл их ночью.
Кродимир кивнул, широко развёл руками, словно показывая: вот, а вы во мне сомневались. Феликс вышел, чтобы заплатить, но не успел. Сзади, от дороги, раздался хриплый крик:
Догнал! Я вас догнал! Нашёл! Вот эта деревня!
Переваливаясь с ноги на ногу всё-таки бегать ночью по горной дороге занятие не из простых, к ним нёсся Раковский. Куртка теперь была расстёгнута, кобуру с пистолетом стало видно издалека. Планшет программист заткнул за пояс, видимо, отслеживать сигнал или что там он у него показывал больше причин не было.
Феликс отшатнулся, боясь нападения, но Раковский пробежал мимо него, не обратив внимания. Обхватил руками Кродимира и прижался к нему, словно нашёл потерянного много лет назад отца:
Нашёл Расскажите мне про Тарцет! Я тридцать лет мучаюсь, ищу вас, чтобы узнать всю историю. Я уже застрелиться решил, если не найду!
Кродимир приобнял его в ответ за плечи, потом опустил руки.
Езжайте! Денег нет. Механик помог, хорошо.
Раковский едва не плакал от счастья, бормотал что-то, не отпуская горца, словно боялся уберёт руки, и тот немедленно пропадёт. Испарится. И ищи его ещё тридцать два года. Или стреляйся как Есенин.
Феликс неловко кивнул и забрался в машину.
Обратно они ехали молча, ничего не обсуждая. Инна смотрела вперёд, лицо её было как, впрочем, и всегда совершенно спокойным.
Она пошла в домик, проверяя, не поломал ли что-нибудь ночной гость, не украл ли. Всё было в порядке. На журнальном столике так и остались две пустые чашки, которые она по дороге прихватила с собой на кухню.
Помыть и поставить на место. Порядок, прежде всего порядок.
Феликс задержался у машины. Открыл капот и, с сомнением покачав головой, посмотрел на аккумулятор. От того остался, видимо, только корпус. Да и через него, сквозь плотный белый пластик, было видно, что внутри вспыхивают и гаснут непонятные огоньки, белые, потом красные, потом снова белые. И двигаются, то ускоряясь, то замирая, шестерёнки какого-то механизма. Но вся эта неведомая машинерия исправно давала ток, не поспорить.
Механик совершенно без интонации сказал Феликс и захлопнул капот.
Потом пошёл в домик, разделся и лёг рядом с Инной. Ночёвка в машине это, конечно, непорядок. Требуется выспаться по-человечески, на кровати, на чистых белых простынях. И пусть там безумному программисту сколько угодно рассказывают о звёздах, здесь, на Земле, гораздо уютнее.
Он просто не понимает своего счастья.
Смешные они, тарцетлане, сказала Инна после долгой паузы, когда мужу показалось, что она спит. Маскировка под людей у них так себе.
У нас гораздо лучше, согласился Феликс. Только знаешь, что я подумал? Чем-то они на людей похожи больше. Надо бы и нам доработать эмоции, это может пригодиться.
Ирина Соляная. Спешащие на зов
Одряхлевший за два года вдовства, Степан Егорович с оханьем вытащил из-под кровати чемодан. Всё, пришло его время собираться в дом престарелых. Он наметил себе срок: когда будет невмоготу варить макароны и жарить омлеты (всё, на что хватало его кулинарных способностей), он отправится туда на дожитие. Он охал и оглядывался по сторонам: всю его жизнь отнесут на свалку старую мебель, герань на подоконниках, посуду и книги. Кто теперь читает собрания сочинений, которые он бережно выкупал по подписке «Огонька»? Кому нужна зеленая лампа, как у Ильича? А бесчисленные стопки старинных писем и открыток от родственников покойной Верушечки, его славной и общительной жены?