Я-то? Ну да Точно, охотник. Хорошее слово. Я ищу инопланетян!
Инна выглянула с кухни с туркой в руке, посмотрела на гостя и хмыкнула.
Почему именно здесь? Феликс открыл одну из сумок: как удачно, что не отнёс наверх, и достал оттуда свой спортивный костюм. Отлично. Потом ещё обуться, и совсем хорошо будет. Правильно.
Вы думаете, я сумасшедший, да? Ох, чёрт А что обо мне ещё можно подумать. Давайте я начну с начала. Меня зовут Максим Раковский. Максим Сергеевич, но мы же почти ровесники Да, и давайте на «ты».
Феликс. Давайте, застёгивая куртку, откликнулся тот.
Инна, крикнула с кухни жена. Сахар класть?
Сахар? на секунду сбился Раковский. Ах да, сахар Да. Две ложки. Молока ни в коем случае не надо.
Вы нас держите за извращенцев? пробурчала Инна. В смысле, ты. Держишь. В кофе и сахар не очень нужен, а уж молоко
Она громко и презрительно фыркнула. Слышно было, что мысль её обидела. Или так только показалось.
Так вот, благодарно кивнув, продолжал Раковский, помешивая сахар. Ложечка громко позвякивала о край кружки, он явно был всё ещё не в себе. Я вообще-то программист. Да. У меня в Москве своя фирма, бизнес, тридцать человек в штате Отличный кофе! И я написал программу, вон она сейчас в планшете крутится. Интернет здесь поганый, но мне хватает. Главное геопозиционирование. И фазы Луны, конечно. Плюс синтетический анализ данных из новостных сайтов. Сеть мне очень помогает, очень! Но точность, конечно, страдает. Увы
Феликс обулся наконец в кеды и почувствовал себя готовым к интеллектуальному общению:
Если честно, пока ничего не понятно.
Ты будешь кофе, любимый? уточнила Инна. Она принесла лёгкое плетёное кресло с кухни и сейчас устроилась со всем возможным комфортом. Чашку кофе она поставила на журнальный столик как раз между собой и сидящим на диване программистом. Если он, конечно, не врал о своей профессии.
Пока было похоже, что перед ними бежавший пациент одной из местных психбольниц.
Нет, родная. На ночь не стоит, ответил Феликс. И принёс себе второе кресло. С моим-то давлением
Надо начать с детства, ставя полупустую чашку на столик, сказал Раковский. Тут не очень далеко, в предгорьях, в восемьдесят восьмом году был пансионат. Санаторий. «Лесная шишка» или «Горная сказка», я уже не помню. Мы отдыхали здесь с родителями. Однажды я заблудился в лесу Вы пока не ходили? Здесь очень легко заблудиться.
Только приехали, сухо ответила Инна. Она пила кофе мелкими, воробьиными глотками, часто ставя чашку на место, а потом, словно спохватившись, беря её снова.
Тогда ещё успеете Хотя, нет, не надо! Конечно же, я не то хотел сказать. Подумаете, что я вам желаю
Теперь Раковский выглядел почти нормально.
Отмыть, побрить и причесать бы не помешало, но на откровенного психа он стал почти не похож. Успокоился и продолжал, не заметив тревожного взгляда, которым обменялись Феликс с женой: подмышкой расстёгнутой джинсовки они оба увидели рубчатую рукоятку пистолета. Скрытая кобура, так кажется, называлась эта конструкция, для полицейских и телохранителей.
Пистолет им активно не понравился.
Он навевал мысли, далёкие от мирного отдыха в уединённом домике посреди леса у подножия гор. От него пахло насилием и нарушением законов.
Феликс извинился перед гостем буквально на секунду, погодите рассказывать! и поднялся на второй этаж, прихватив с тумбочки связку ключей от машины и кошелёк. Потом подумал и рассовал по карманам телефоны и документы свои и Инны.
Продолжайте, мы вас внимательно
Раковский, судя по всему, даже не заметил его отлучки. Решительно, как водку, выплеснул в рот остатки кофе из чашки, едва не подавившись гущей, и торопливо рассказывал дальше:
в лесу, да. Мне было десять лет, это не тот возраст, в котором верят в сказки. Или придумывают невесть что. Обычный городской мальчишка, москвич. Ну, вы понимаете! Боялся просто наткнуться на медведя, они водятся в этих местах. Мало, но до сих пор есть. Сейчас, наверное, даже больше. А пансионат теперь заброшен, представляете? Я ездил туда пять лет назад. Руины, всё поросло какими-то лианами, травой. У главного корпуса крыша провалилась, а столовую сожгли. Наверное, бродяги забредали, ну и не уследили за костром. И название, большие такие буквы, железные, вместе с воротами украл кто-то, я теперь и не вспомню название
При чём здесь инопланетяне? ровно спросила Инна.
С институтского курса психиатрии с ненормальными она не общалась, но помнила, что раздражать их не следует. По крайней мере, неадекватного с пистолетом точно.
А, да! Так вот. Меня в лесу нашли какие-то люди. Я тогда думал, что они люди, но потом они привели меня в деревню. Странно так разговаривали, будто слова путали. Всё правильно говорят, но не в том порядке. Привели и стали Развлекать, что ли. Наверное. Или учить. Я, если честно, не очень помню причину, почему Но зато отлично помню, что была ночь. Они собрались вокруг меня в самом большом доме. Избе. Не знаю, как правильно называть. Сакля? Хасбулат удалой, песня такая Да. Пусть в сакле. Собрались и молчали, а я видел их историю. Не слышал, а именно видел как они прилетели со звёзд в огромном радужном шаре. Такой, знаете, как мыльный пузырь, но очень прочный, там помещалось больше сотни этих тарцетлан. Они так называли себя тарцетлане.
Скажите, уважаемый Максим Сергеевич, а ты не обращался
К психиатру? подхватил Раковский. Обязательно! Раз в году проверяюсь. Совершенно нормален. Повышенная возбудимость и там что-то с рефлексами, но в целом в пределах нормы. У меня и права есть, и разрешение
Он запнулся, но продолжил:
Женат. Двое детей, погодки. Да вы не волнуйтесь, я не псих! И это всё правда было. И тарцетлане, и их деревня. И история. Только они мне её полностью не показали отец поднял на уши весь пансионат, те вызвали милицию. А милиция меня как раз и нашла. Представляете, как было обидно? Посреди такой потрясающей истории только начали рассказывать о своей звезде, ярко-голубом Тарцете! в деревню въезжает «уазик». Да, посреди ночи, синие эти ведёрки на крыше мигают. Так убого выглядело по сравнению с картинками из космоса, плоско, скучно. Такой контраст, вы бы знали И меня милиционерам отдали, конечно. Они же, тарцетлане, меня не похищали, я сам пришёл. Они не злые. А деревни нет на карте. Я потом ездил туда, узнавал. Пастушьи хижины, горы. И не было, говорят, никогда.
Инна допила кофе и глянула на мужа. Тот незаметно махнул головой в сторону машины, жена еле-еле кивнула.
Прошло столько времени, а я их ищу. Программу вот написал. Смешно, конечно, но она должна сработать. Обязана! Погрешность в расстоянии большая, я так думаю, километров десять-пятнадцать. Или меньше. Планшет вон на вашу фазенду показал, я и обрадовался.
Феликс поднялся и, на этот раз ничего не говоря, вышел из домика, не запирая за собой дверь. Подошёл к машине, прислушался. Потом очень осторожно открыл дверь и сел за руль. Двигатель почти не остыл, поэтому завёлся ровно и тихо. Вряд ли увлечённый своим рассказом гость что-то заметит вон он увлечённо бормочет что-то под односложные ответы Инны.
Феликс подал немного назад, развернулся и подъехал к крыльцу домика, перегнулся через пассажирское сидение и открыл дверь изнутри.
Бормотание стихло, потом из двери домика спокойно и неторопливо вышла Инна. Села, негромко хлопнула дверью, а потом уже Феликс на второй передаче с перегазовкой стартовал с места. Мелькнула стена сарая, потом выезд на грунтовку, которая вела к домику. Только теперь, слыша позади крики программиста, Феликс позволил себе зажечь фары и резко свернул за поворот.
В зеркале заднего вида мелькнула фигура Раковского на крыльце с поднятым над головой планшетом. Потом пропала за деревьями. Пистолета в руках не было.