Глава 7
В Талвере дул ветер, порывами нагоняя облака с запада и пески с юга. Ветер кружил вокруг шпилей на главной площади, огибал причудливые купола храма Отца-создателя и башни с позолоченными крышами, мчался вдоль толстой каменной стены, окружавшей столицу, со свистом проносился между колоннами и лестничными пролётами. Арлум Фабил любил Талверу, любил проныру-ветер, что не скупился на свежий воздух и пригоршни мелкого песка. Но сегодня ничто не радовало мужчину ни привычная суета имперского дворца, ни послушные и готовые на всё любовницы, ни привилегия стоять в первом ряду в тронном зале.
Дангор Толант был в ярости: лицо выглядело ещё суровее, чем обычно, плотно сжатые губы побелели, на лбу прорезались глубокие морщины. Его сыновья стояли по обе стороны от трона, супруга сидела с прямой спиной на низкой скамейке у ног императора, изучая кончики шёлковых туфель. В окна восьмиугольного тронного зала лился свет полуденного солнца, а со двора доносились громкие голоса стражников, следивших за приближением посланника марнийцев.
Арлум и сам с нетерпением ожидал прибытия гостей хотя бы для того, чтобы наконец увидеть вживую коренных жителей этого мира и услышать их речь. Марнийцы редко покидали воды Тармакского моря суша отторгала их тела, как вода тела дракканов. Что могло произойти, что жители морских глубин добровольно вышли на сушу, проделали расстояние в половину континента и пожелали говорить с правящим кланом? И если бы не нависающий над императорским семейством грандиозный скандал, который непременно последует за дипломатической встречей, мужчина получил бы истинное удовольствие от этой встречи.
Наследный принц прибыл во дворец накануне вечером вместе с остатками войска, но без слуг. Дангор не пожелал видеть и слышать провинившегося сына, при этом держал рядом с собой Ринора. Лотрим впал в безумие и до самого утра громил свои покои, крошил в щепки мебель и ломал ажурные кованые спинки кровати. Арлум содрогнулся, вспомнив, как бесновался Лот, когда обнаружил исчезновение Наиры. Слуги не пережили гнева наследника, а стражники косились оставшуюся часть пути, наверняка осуждая буйный нрав принца. В чём-то Арлум их понимал: какой контраст между отцом и сыном, между младшим и старшим братьями.
Если Лотрим не угомонится, император лично позаботится о том, чтобы такое чудовище никогда не село на позолоченный трон. И что тогда делать Арлуму? Все знают, что он поддерживал наследного принца, участвовал в его бесчинствах и потворствовал слабостям. Ринор никогда не примет в своё окружение приближенного Лотрима, а Дангор его даже слушать не станет.
Стражники за дверями тронного зала притихли, солнечные лучи почти достигли трона и танцевали, отражаясь от драгоценных камней в украшениях императрицы. Проныра-ветер смело шевелил складки бледно-зелёного, в тон туфель, подола женщины, заигрывал с выпущенным к плечу локоном, подхватывал тяжёлое дыхание императора и доносил каждый вдох Лотрима Толанта. Несколько мгновений напряженного ожидания и глашатай объявил о прибытии марнийцев.
Четвёрка воинов из личной гвардии императора ввела в зал неуклюжих, ящероподобных существ, даже отдалённо не похожих на дракканов. Водные дракки выглядели жалко, их сдвоенные хвосты тащились по мраморному полу с неприятным звуком, перепонки между пальцами на передних и задних лапах надувались и сдувались от каждого шага, а повисшие вдоль позвоночника плавники почти ссохлись от жаркого климата Талверы. Дангор Толант приподнялся на троне, казалось, он готов соскочить и лично поторопить медленно плетущихся марнийцев. Несколько минут было слышно лишь хлюпанье ласт и шорох хвостов.
Арлум был разочарован и это коренные жители Керида? Это их опасался император четыре столетия?! Мужчина бросил вопросительный взгляд на Лотрима принц жадно обшаривал глазами посольство, ничуть не скрывая своего интереса. На лице Ринора блуждала лёгкая улыбка, такая, с которой встречают старых друзей или приятного собеседника. Арлум посмотрел на императрицу и заметил, как сжались пальцы, сминая дорогой шёлк.
Наконец, марнийцы достигли подножия лестницы, ведущей к трону императора, и выстроились в замысловатую фигуру: двое позади, в центре ещё четверо и двое впереди. Затем из центра вышел марниец и оглядел императорскую семью.
Ты заставил нас искать тебя, обвиняюще сказал он. Казалось, будто язык его не помещается в огромной пасти, и от того слова звучат отрывисто с заметным бульканьем.
Я правлю четыре столетия, и всё это время был здесь, надменно ответил император, но дракк даже не взглянул на него.
Ты обещал прибыть к нам много лун назад, но обманул, булькнул гость, наклонив морду к полу.
Разве я хоть раз нарушил слово без причины, Лиоттан? тягуче-медленно спросил Ринор Толант и сделал шаг к гостям. Арлум понял, что марнийцы явились не к императору, а к его наместнику, который и выполнял роль переговорщика с другими кланами.
Был уговор, ты не пришёл, марниец сильнее склонил голову, выставляя вперёд массивный плоский лоб. Император сжал губы в тонкую полоску, но сдержался и не высказал недовольства пренебрежением гостя.
Лиоттан, к чему эта агрессия? Мы вам не враги, подними голову и отмени приказ, Ринор сделал ещё один шаг, а затем и вовсе спустился по лестнице, минуя Дангора и его супругу. В чём причина вашего визита?
Вы, теплокровные, преступили границы, нарушили слово. Мы позволили вам жить здесь, отдали вам сушу, а вы посмели указать нам наше место?! бульканье дракка звучало угрожающе. Арлум заметил, как напрягся Ринор, и осторожно переступил с ноги на ногу, чтобы в случае опасности успеть обратиться. Это наша планета, наш мир и наша суша. Испокон веков мы выходили на берег, чтобы отложить яйца и вырастить потомство.
Кто посмел? отрывисто спросил наместник, приняв боевую стойку.
Тебе больше нет доверия, марнийцы встали в полукруг, закрывая тылы. Чтобы обрести его, придётся прийти в наши чертоги. Ждём тебя не позднее полной луны. Не придёшь будет война.
Лиоттан! Клянусь тебе, никто из нас не стал бы идти против дракков, лицо Ринора побледнело, а император бросил короткий взгляд на стражников. Мы признаём ваше право и просим прощения за своих соплеменников.
Им оно уже не понадобится, высказался другой марниец, по виду ничем не отличающийся от первого.
Лисмалл, хоть ты послушай меня! наместник выставил вперёд руку, призывая присутствующих к спокойствию. Его тягуче-медленная речь изменилась, голос звучал напряжённо и глухо.
Мы устали слушать, булькнул марниец и сердито махнул сдвоенным хвостом. Грядёт новый переход, наш дом скоро сомкнётся над вашим, и вам не останется места. Не надейтесь, что мы поможем.
Значит вы пришли только затем, чтобы отменить перемирие, Ринор не спрашивал, лишь утверждал очевидное. Напряжение в тронном зале достигло пика казалось, даже проныра-ветер затих, предчувствуя бурю.
Не только. Мы слышали, что детёныш вашего вождя разорвал своих людей как морскую нэгу, мы видели, как их останки гниют на земле, которую вы умоляли оставить вам, первый дракк, Лиоттан, отступил на шаг назад, закрывая прореху в боевом построении марнийцев. Исход близок. Вы не достойны этой земли и этого мира.
Это объявление войны? насмешливо спросил Лотрим. И ты боялся их, отец? Этих никчёмных уродцев?
В то же мгновение всё переменилось: марнийцы уронили головы на пол, из булькающих пастей полилась шипящая пена, оплавляя мрамор; спинные плавники выпрямились и увеличились, из-под них с двух сторон расправились чешуйчатые крылья. Шипастые гребни на шее встопорщились и выстрелили в охранников императора. Личная гвардия Дангора упала рядом с марнийцами, а следующая партия смертоносных игл отправилась в полёт. Арлум обернулся в драккана, сминая тех, кто стоял позади него. Он уже приготовился идти в атаку, как услышал приказ Ринора.