У меня индивидуальный план обучения, ровно ответил Илья. Достал из кармана пиджака золотой «монблан», подарок отца. Пару раз щелкнул. Если тебя профессор пригласит первым одолжу.
Иван не постеснялся взять в руки элитную немецкую канцелярию. Повертел, пощелкал, присвистнул.
Что-то мне подсказывает, что тебя профессор примет первым, констатировал со вздохом, а потом вдруг посмотрел на Илью с робкой просьбой в глазах: Давай одновременно зайдем, а?
Это было так неожиданно, что Илья все же слегка растерялся. Неловко пожал плечами.
Давай, мне не жалко. Решать все равно профессору.
Не, решать нам с тобой, снова приободрился Иван. Взъерошил чуб. Интересно, что он подсунет. У тебя с математикой как? Шпаргалки взял?
Илья едва сдержал улыбку. Все же первое впечатление оказалось верным. Как Иван оказался в данном вузе это вопрос отдельный, конечно. Но что не от большой любви к точным наукам определенно.
Взял, ответ вышел кратким и сухим чтобы не рассмеяться.
Отлично, совсем воодушевился Ваня. Слушай, а ты здесь как? Ты же вроде пианист?
От расспросов любопытного Тобольцева Илью спасло появление профессора. Спасло и одновременно озадачило. Профессор Самойленко был не только однофамильцем Виктора Рудольфовича, но и точной его копией. Тот же рост, дородность, темные кудри с проседью, высокий лоб и густые усы. Только вместо неизменной бабочки Виктора Рудольфовича у этого профессора Самойленко был полосатый галстук, немного небрежно повязанный.
Илья Королёв? спросил профессор таким знакомым низким голосом. Илья нашел в себе силы лишь кивнуть, давя неуместное желание ущипнуть себя. Ну не бывает настолько похожих друг на друга людей, да еще и с одинаковой фамилией! Получается, брат? Брат-близнец? Виктор Рудольфович никогда не рассказывал, что у него есть брат.
Прошу, профессор распахнул дверь аудитории, но потом вдруг заметил отошедшего чуть в сторону Ивана. Нахмурился. А ты тут что делаешь?
Экзамен пришел пересдавать. Наглости у Ивана Тобольцева ощутимо поубавилось.
Ну, заходите, вздохнул профессор Самойленко. Взгляд его заметно погрустнел.
В аудитории каждый получил свое. Илья билет, Ване дали решать какие-то задачки совсем простенькие, насколько мог заметить Илья.
Ответ по билету скоро перерос в нечто совсем иное и увлек преподавателя и будущего студента в дебри высшей математики. Профессор с удовольствием пустился в рассуждения, найдя благодарного слушателя и достойного собеседника. Илья с не меньшим удовольствием включился в диалог, но все равно не мог отделаться от странного ощущения, что говорит со своим наставником о каких-то не тех вещах и что в аудитории не хватает рояля. Ваня Тобольцев откровенно скучал и чесал «монбланом» в коротко стриженном затылке. Решать задачки он явно не торопился. В конце концов профессору это надоело.
Ну, что там у вас получилось, Тобольцев? Самойленко протянул руку за листком с задачками.
Можно я в другой раз приду пересдать? с несвойственной ему робостью ответил Иван. Выглядел он слегка пришибленным.
Ну какой другой раз? вздохнул профессор. Я завтра к морю отбываю. С вами, Илья, мне все ясно. Спасибо за удовольствие от беседы. Все необходимые документы я подпишу. Буду рад видеть вас в числе своих студентов.
Илья встал, профессор тоже, и они обменялись рукопожатиями. Ваня горестно вздохнул и грустно щелкнул «монбланом».
Щелчку «монблана» вторил звонок мобильного. Марк Рудольфович потянулся к карману.
Оставлю вас на пять минут, молодые люди, кивнул им Самойленко и вышел из аудитории.
В глазах Вани Тобольцева тоска тут же сменилась воодушевлением. Он вскочил на ноги и мгновенно оказался рядом.
Слушай, а ты не мог бы посмотреть? Илье под нос сунули листок с задачками.
Илья бросил беглый взгляд. Было бы на что там смотреть. Чуть сложнее таблицы умножения.
Проверяешь оба ряда на сходимость, раскладываешь по Фурье. А потом применяешь формулу Муара, что просто.
Чё?!
Слова, тон и страдальчески изогнутые брови все это выглядело более чем красноречиво. В который раз за последний час Илья испытал весьма редкое для него желание рассмеяться. Выдернул листок из Ваниных пальцев, снова сел за стол и быстро набросал примерное решение. Подробнее не стал расписывать для всех будет очень некрасиво и неприятно, если профессор застанет Илью за решением Ваниных задач.
Успел. Но ручку все же пришлось оставить незадачливому адепту финансовой математики прикусив от усердия кончик языка, Иван принялся спешно переписывать решение на другой листок своим почерком. А Илья решил подождать свою собственность и брата Тани Тобольцевой в холле. Заодно и расписание прикинет поточнее.
* * *
Все-таки он был везунчиком. Во всяком случае, в этот день точно!
Ваня очень старательно переписал решение в свой листок и, когда вернулся профессор, протянул ему выполненную работу. Нервничал немного, конечно, а вдруг тот начнет задавать вопросы по решению? Но снова повезло.
Марк Рудольфович бегло просмотрел записи на листе и сказал:
Можешь, когда захочешь. Давай зачетку.
После чего вынул известную всему курсу перьевую ручку и поставил «удовл.».
Почему три? решил уточнить Ваня. Тут же все правильно!
Профессор ответил не сразу. Сначала задумчиво смотрел на математические выкладки на экзаменационном листе, а потом пожал плечами:
За шпаргалки. Еще вопросы есть?
Нет! бодро ответил Тобольцев и поспешил к столу забрать рюкзак. Вообще, пора было делать ноги, пока ничего испортил.
Уже у дверей он остановился и, обернувшись, сказал:
Спасибо.
Марк Рудольфович лишь кивнул головой. Он снова читал этот лист и бормотал про себя:
А я бы сделал не так. Очень любопытно
Спаситель Вани стоял у окна и что-то читал в смартфоне. Очень сосредоточенно читал. Сразу видно умник. Была в детстве такая передача «Умники и умницы», на Тобольцева она всегда навевала тоску, а этот, может, даже участвовал в ней. Туда только таких и набирают.
Ваня подошел к умнику и протянул ему ручку:
Спасибо, выручил. Я твой должник.
Тот спокойно взял ручку и сунул ее во внутренний карман дорогущего льняного пиджака. Хотя чему удивляться? Если у него такая тачка
На сколько сдал?
На трояк, широко улыбнулся Ваня. Все отлично!
Тройка на должника не тянет. Ну раз тебе отлично умник пожал плечами.
Да ладно тебе, дружески хлопнул Тобольцев по льняному рукаву. Главное, меня на следующий курс перевели! И отцу сегодня отчитаюсь, что все в сентябре снова пойду учиться. Так что спасибище огромное!
Новый знакомый как-то странно покосился на Ванину руку на своем плече и тихо кашлянул. Хотел что-то сказать?
Ваня руку убрал и участливо поинтересовался:
Ты где это простудился в такую жарищу? Это все кондиционеры в машине. Пошли?
Умник в ответ согласно кивнул, и они, спустившись по лестнице и миновав пост охраны, перед которым Ваня отсалютовал и отрапортовал «про пиво помню», вышли на улицу.
«Мерседес» стоял на парковочной площадке прямо перед вузом, красота такая, что дух захватывало. И подойти захотелось, и снова все рассмотреть, но в этот раз Ваня не решился. Разговор умника с профессором произвел на Тобольцева сильное впечатление, и, еще того не понимая и не осознавая, Ваня проникся каким-то едва уловимым трепетом перед новым знакомым. Будучи сам ярко выраженным гуманитарием, Ваня не понимал, как люди могут разбираться в высшей математике, атомной физике, квантовой механике. Это что же у них такое в мозгах, что они все это понимают? Иня испытывал к таким людям что-то сродни благоговению «бывают же на свете гении». А в том, что этот парень в льняном пиджаке при желании разберется и в атомной физике, и в квантовой механике, Тобольцев не сомневался. И именно это его сейчас сдерживало. Ваня остановился и просто рассматривал машину на расстоянии, как мальчик, который любуется заветной игрушкой через витрину, зная, что даже на Новый год родители ему такую не купят. Им не по карману.